— я поднял голову, чтобы посмотреть на неё, затем осторожно вытер капельки пота с её век.

— Похоже на то. Мне так давно не приходилось беспокоиться о хищниках, что я уже забыла, что такое отравление или… ранение.

Она покраснела после такого признания, и я не смог удержаться, чтобы не спросить.

В ваших океанах нет хищников?

— О, конечно есть. Но они нападают, пока мы не вылупились из икринок, а многие из только что родившихся пожираются ещё до того, как у них появляется способность мыслить. Из каждой тысячи яиц, которые мы откладываем, лишь немногие достигают стадии взрослой особи, но когда это случается, уже ничто не может причинить нам вред.

— Ничто?

Юлия перевернулась на спину, оказавшись лицом ко мне. Она делала это очень медленно и осторожно, но как только ей это удалось, нежно поцеловала меня в губы. — В твоём мире есть океаны, да?

Я кивнул, и она продолжила.

— Думаю, что в нём есть существа такого размера, что на них никто не может охотится, и когда эти существа умирают, меняется весь мир вокруг них. Верно? Когда снова согласился, она улыбнулась. — Мы очень похожи на них. Огромные существа, которые без страха плавают по океанам. Иногда какая-нибудь тварь может укусить нас, пока мы спим, но это пустяки. Однако когда один из нас умирает, падальщики собираются к трупу и питаются им несколько дней или даже недель. Наши раковины становятся убежищами для целых экосистем.

— Раковины?

Я растерянно моргнул, не в силах себе представить то, что она описывает. Юлия заметила моё замешательство и разразилась звонким смехом. — О да. Наши щупальца хотя и многочисленны, но очень малы. Поэтому их легче всего проталкивать в другой мир. Настоящие конечности плохо переносят сжатие до меньших размеров. Хуже того, я даже не могу описать себя по-настоящему, потому что вы не можете воспринимать пятое измерение.

Её слова заставили меня задуматься о том, о чём никогда раньше не спрашивал: — Когда ты говоришь о пространственных измерениях, то включаешь в них время? Среди моего народа время считается четвёртым измерением, потому что оно является частью нашей жизни, и мы как бы движемся сквозь него.

Это замечание заставило её задуматься. — Зачем нам включать в измерения время? Нет никаких доказательств существования прошлого, равно как и будущего. Есть только бесконечное настоящее. Настоящее всегда меняется, но остаётся с нами.

Ого! Вот уж философский момент, которого не ожидал! Я попытался понять его, но не смог. Опять же, это значит, что она говорит о пяти физических измерениях. Как это вообще может быть⁈

Юлия поцеловала меня прямо в то место, где брови пытались сойтись над переносицей. — Не думай об этом. Поверь, это не имеет значения. Каждый раз, когда кто-то пытается постичь эти измерения он сходит с ума. Я предпочитаю, чтобы ты был здравомыслящим и сексуальным.

Все эти мысли вызвали у меня новый вопрос: — Как это отражается на наших отношениях? Я, наверное, почти нереален для тебя, потому что не существую в полной мере с твоей точки зрения?

И снова вопрос, казалось, поставил её в тупик. — С чего бы тебе быть менее реальным? Ты взаимодействуешь со мной, я — с тобой. Правда, нужно немного привыкнуть к тому, что твоё существование несколько ограничено, но это не делает тебя менее реальным. Меня поражает, как полно вы, люди, живёте, несмотря на свои недостатки. Ты вполне полноценный человек, просто… сжатый.

Я понял, что она не сумела подобрать нужного слова, и рассмеялся, прижавшись лицом к её лицу. В голове возник образ человека, встречающегося со своим любимым мультяшным двухмерным персонажем, а персонаж мог слышать человека и отвечать на его любовь. Это было так странно, что в течение следующих нескольких секунд я пытался успокоить своё дыхание.

— Я почти уверен, что мы вам кажемся какими-то инвалидами, что, скорей всего, верно с вашей точки зрения. Как ваш народ взаимодействует с высшими мирами? С теми, о которых мне рассказывала Ангелина. Где обитают боги?

Одно из щупалец Юлии перекинулось через плечо и прикоснулось к губам. Руки женщины лежали на моей талии, а я обхватил её за плечи. Мы лежали лицом друг к другу. По телу разлилось умиротворение, двигаться совсем не хотелось.

Мы не видим разницы.

— Подожди, что⁈ — настал мой черёд потерять дар речи. Я оглянулся через плечо на Ангелину, но она спала, и снова посмотрел в красные глаза Юлии. — Ты не видишь разницы между измерениями?

Она пожала плечами. — Думаю, точнее всего это можно описать так: нижние царства похожи на чёрно-белые картины. Постепенно в них появляются цвета, а в некоторых даже тени, которые делают их более объёмными, но в конечном итоге это всё равно просто картинки.

— Как Империи удалось причинить столько вреда вашему миру, если мы все такие… ничтожные по сравнению с вами? — спросил в шоке и сразу понял, что совершил ошибку, когда она вздрогнула в моих объятиях.

Извиняюще провёл рукой по её спине. Прошло несколько минут, прежде чем она снова встретила мой взгляд.

— Порталы, которые открывались в наш мир, не должны были для них сработать. Когда мы увидели их, любопытство заставило нас помочь сгущению измерений, и использовать свои способности, чтобы стабилизировать и открыть врата. Однако желание исследовать эти миры быстро угасло, когда стало ясно, что мы не сможем отправиться туда, не умерев. Но существовал некий слой реальности, где кое-что можно было перекинуть из вашего мира в наш. В том числе и устройства, которые Империя бросила в шлюз. Наши ритуалы лишь усилили их воздействие.

Я смахнул слезу с её глаз и нежно поцеловал в лоб, заметив, как боль исказила лицо Юлии. Казалось, это действие принесло ей успокоение.

— Остаточные миазмы от взрыва сразу же отравили тех, кто пошёл закрывать входы, — немного успокоившись, продолжила она свой рассказ. — Яд изменил что-то внутри нас всех, и начались болезни. Почти вся наша раса умерла, за исключением небольшой горстки, а те, кто остался, стали несовместимы для спаривания. Я уже почти потеряла надежду, когда встретила тебя и поняла, что ты можешь подарить мне детей.

Описание катастрофы звучало почти как последствия какой-то ядерной бомбардировки, вызвавшей чуму… или радиационное отравление. Ужасно! Трудно себе представить, каково это было ей пережить!

Я глубоко вздохнул и, отгоняя тяжёлые мысли в сторону, потёрся кончиком носа о нос Юлии, а затем