следует немедленно взять такси и поехать к нему домой.

Как назло, водитель им попался очень неспешный. Он вел мобиль со скоростью чуть быстрее пешехода, несколько раз Шпатцу хотелось прикрикнуть, чтобы поторопить толстяка в кожаной кепке. Но он сдерживался. С каждым поворотом становилось все тревожнее. Проклятье, да что могло случиться? Вишеринг выглядел настроенным очень решительно. Наконец мобиль остановился. Шпатц торопливо распахнул дверцу и выскочил наружу, едва не забыв свой портфель.

Шпатц осторожно постучал в дверь, прислушался. Нажал на кнопку звонка. За дверью раздалась знакомая трель. Никакой реакции. Крамм толкнул дверь, и она легко открылась. В нос ударил неприятный запах. Шпатцу случалось бывать на скотобойне, только здесь к к сладковато-тревожному запаху крови примешивался еще более резкий запах человеческих фекалий. Шпатц замер и посмотрел на Крамма. Тот расстегнул кобуру, взял в руки пистолет и вошел первым, водя стволом из стороны в сторону. Протянул руку к выключателю, и комната осветилась неярким электрическим светом.

На светлом полу прихожей, обычно стерильно-чистом, выделялись буро-красные пятна. Шпатц вошел следом за Краммом, стараясь не наступить ни в одну из луж крови. Крамм замер на пороге гостиной.

— Проклятье, — прошептал Шпатц. Стеклянный шар люстры сбросили на пол, частично он превратился в множество осколков. А вместо него на крюк было повешено тело Вишеринга. Нет, это не было самоубийством. Он был голый, бледная кожа покрыта порезами, с плеча и спины кожа была клочьями снята. Пальцы правой руки вздулись бурыми сардельками, лунки от вырванных ногтей заполнились запекшейся кровью. Лицо представляло собой один сплошной кровоподтек, опознать Вишеринга в этом куске окровавленного мяса можно было только по форме бороды и седым волосам. На светлом полу и стенах кровью были нарисованы кривые оккультные знаки, Шпатц уже видел похожие. Живот был вскрыт, вывалившиеся кишки висели до самого пола, как неровные петли канатов. Кровсь и содержимое кишечника смешались на полу под висящим телом в красно-коричневую тошнотворную кучу. Шпатц почувствовал, как его желудок сдавило спазмом. Прикрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул.

— Нам надо уходить, герр Шпатц, — Крамм коснулся его плеча.

— Нет, — Шпатц справился с рвотным позывом и открыл глаза. — Я видел тут неподалеку на углу уличный телефон. Надо позвонить в полицайвахту.

— Нас могут заподозрить в причастности к... этому, — Крамм кивнул на тело. Шпатц старался туда не смотреть.

— Нам в любом случае будут задавать вопросы, герр Крамм, — Шпатц повернулся и вышел в прихожую, стараясь не наступать на пятна на полу. — Когда его найдут, то быстро узнают, что мы покупали для него билет. Если же мы его бросим сейчас, то найти его могут еще нескоро, доктор же был одинок.

— Бенингсен... — начал Крамм.

— Может быть, как раз Бенингсен и имеет к этому отношение, мы не можем этого знать, — Шпатц остановился, только покинув квартиру. — Проклятье... Он не стал нам ничего рассказывать, и теперь мы не узнаем, что за информацию он хотел передать кайзеру.

Шпатц остановился рядом с круглой клумбой, покрытой мелкими фиолетовыми цветочками.

— Что мы скажем полицаям? — спросил Крамм.

— Правду, герр Крамм, — Шпатц облокотился спиной на столб и снова закрыл глаза. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Желудок все еще подавал неприятные сигналы. — Здесь нам совершенно нечего скрывать. Мы познакомились на уикэнде в Билегебене. Встретились как старые знакомые. Он попросил поспособствовать его аудиенции с кайзером. Я составил письма. Купил билеты. Он не явился на флюгплац и мы поехали сюда, чтобы проверить, не случилось ли чего. И застали... это. Нам не от чего бежать. Нет причин скрываться. Более того...

— Будем ли мы говорить, что информация, которую он собирался поведать кайзеру, касается Дедрика штамм Фогельзанга? — Крамм убрал пистолет в кобуру.

— Думаю, да, — Шпатц, нехотя, кивнул. — Телефон должен быть в той стороне.

Два полицайских мобиля остановились рядом с домом Вишеринга примерно через четверть часа. Шпатц и Крамм поднялись со ступенек крыльца.

— Это вы сообщили об убийстве? — широкоплечий до квадратности полицай с отличительными знаками оберфельдфебеля остановился напротив Шпатца и Крамма, заложив большие пальцы за ремень.

— Это я звонил, герр оберфельдфебель, — Шпатц шагнул вперед, вынимая из внутреннего кармана пиджака свой аусвайс. — Я Шпатц штамм Фогельзанг.

— А почему вы находитесь на улице после заката? Вы разве не знаете, что комендантский час распространяется и на верватнов тоже? — маленькие глаза полицая сузились еще больше.

— У меня есть ауслассунг, герр полицай, — Шпацт коротко вздохнул, и достал из кармана еще один документ. — Может быть, вам лучше осмотреть место происшествия?

— Я сам знаю, что мне лучше делать! — рявкнул полицай. — Чей труп вы нашли?

— Доктора Отто Вишеринга, герр полицай, — ответил Шпатц, почти незаметно пожав плечами. Не повезло. Среди полицаев немало вежливых и вдумчивых людей, но на их вызов, похоже, приехал полицай другого типа.

— А, так вы его еще и знали! — в глазах полицая засветился азартный огонек. — Никуда не уходите!

Квадратный полицай отошел к мобилям и отдал несколько команд. Двое поднялись на крыльцо и скрылись за дверью. Еще двое направились к Шпатцу и Крамму и встали сзади. Еще один остался стоять снаружи, рядом с входом. Оберфельдфебель вернулся к Шпатцу.

— Как вы проникли в квартиру? — резким тоном, будто выплевывая каждое слово, спросил он.

— Дверь была открыта, герр оберфельдфебель.

Квадратный перевел подозрительный взгляд на Крамма.

— Аусвайс! — его короткий палец уперся в грудь анвальта. Крамм полез в карман за документами. — Кто такой этот Вишеринг?

— Доктор, герр оберфельдфебель, — вежливо ответил Шпатц. — У него кабинет в клинике «Ротескрайц».

— Что у вас с ним за дела? — подозрительный взгляд полицая впился в аусвайс Крамма.

— Вы нас подозреваете в чем-то, герр оберфельдфебель? — спросил Шпатц.

— Ваше дело — отвечать на мои вопросы! — маленькие глазки снова уставились на Шпатца. — А то знаю я вашего брата. Сначала прирежут кого по пьяной лавочке, а потом принимаются в полицайвахту звонить и невинными глазами хлопать. Мол, труп они нашли... Так что у вас за дела?

— Мы давние знакомые, еще с Билегебена, — Шпатцу очень хотелось сказать что-нибудь резкое и язвительное, но он изо всех сил сдерживался. Не та ситуация и не тот собеседник, чтобы рисковать проявлять норов.