— На… наверное.

Я открыл глаза. Мужчина, сидящий на корточках рядом со мной, совсем не был похож на итальянца, в его лице скорее проскальзывали румынские черты. Интересно, каким образом он оказался в телохранителях у итальянского генерала?

— Поднимайся, тебе нужно будет ответить на вопросы интенданта.

— Я… да. — Я с усилием перевернулся на бок и, упираясь на повреждённое плечо, а потом — ногу, поднялся. Боль заставляла невольно кривить лицо, и это было одним из моих алиби. Я сам пострадал — кто в здравом уме пойдёт на подобное?

* * *

— Кто вы?

Я сидел в небольшой комнатке, всю обстановку которой составляли стол и два стула. Передо мной, на противоположной стороне стола, сидел мужчина в штатском. Костюм его показался похожим на костюм Спады — такой же довольно дорогой, совсем не того качества, что сейчас был на мне. Возможно, они пользовались услугами одного и того же портного. Портили всё только очки. Выпуклые, абсолютно круглые, словно вырезанные с использованием циркуля линзы в тонкой почти проволочной оправе искажали вроде бы правильные черты лица, делая глаза карикатурно большими.

— Алессандро Арто, — повторил я.

Мы сидели здесь уже не первый час, и он задавал мне одни и те же вопросы, не давая ни пить, ни хотя бы встать, чтобы размять и без того болевшую ногу. Единственное, что я мог — это растирать плечо, благо, руки мне не зафиксировали. И это показывало, что пока меня не считают виноватым в смерти генерала, а лишь пытаются установить мою личность.

— Откуда вы?

— Я из Неаполя. Мои родители уехали из России, когда мне было девятнадцать лет. Я поехал с ними.

— Почему уехали?

— Они были против новой власти.

— А вы?

— А мне всё равно.

— Что вы делали в машине генерала Спады?

— Я приехал, чтобы написать книгу о нём. Мы договорились встретиться в городе. Он повёз меня к себе, и случилась авария.

— Почему вы не приехали к нему сами?

— Так решил генерал.

— Вы были знакомы до этого?

— Только по переписке.

— У вас есть с собой письма?

— Нет. Всё осталось дома.

— Почему мы не нашли ничего у генерала Спады?

— Я не знаю.

— Как вас зовут?

— Алессандро Арто. Неаполь, улица Четвёртого ноября, дом пятьдесят восемь. Писатель. Встретился с генералом Спада в городе, по дороге попали в аварию, — устав повторять одно и то же, выпалил я. — Хотя бы стакан воды принесите, у меня, похоже, сотрясение мозга — голова кружится.

— Хорошо, — мой дознаватель снял очки, положил их на стол и устало потёр переносицу, — на сегодня мы закончили. — Он встал. — Продолжим завтра.

— Завтра? — Я посмотрел в окно, закрытое частой решёткой, за которым уже начинало светать. — Вы хотели сказать, сегодня?

Дознаватель не ответил, спокойно выйдя из комнаты и почти бесшумно закрыв за собою дверь.

И что теперь? Я сижу тут. По словам Спады, ритуал он провёл. Сам Спада мёртв, то есть сейчас, увидев, что тот не сработал, вряд ли кто-то пойдёт его путём. И что тогда я здесь делаю? Непонятно. Ху сказал, что нужно решить дело. Дело — это ритуал с бессмертием? Или всё-таки нет, я до сих пор ошибался, и речь идёт о чём-то другом? Но тогда о чём?

Я встал и, чуть прихрамывая, держась рукой за стену, двинулся по периметру комнаты, разминая затёкшие мышцы. Всё вокруг плыло — да, сотрясение не было выдумкой, — и очень хотелось лечь и просто закрыть глаза. Но я запретил себе. Нужно дождаться, что будет дальше.

Может, моя выходка со Спадой — это ошибка? Нет, если бы я не убил его, не узнал бы, что ритуал не сработал, и не понял, что здесь я не для того, чтобы его предотвратить. И всё тот же вопрос: для чего? Для чего⁈

Дверь раскрылась, вошли двое солдат, один из которых внёс тарелку с нарезанным хлебом и мясом и кувшин с водой, а второй — раскладушку с подушкой и одеялом. Видимо, выпускать отсюда меня не собираются. Хотя, даже если выпустят, пока я всё равно не знаю, что делать.

Солдаты вышли, и я в первую очередь напился, даже не задумываясь о том, к чему подобное чуть не привело меня в аббатстве. Но там я был осторожен, здесь же… Здесь хотелось думать, что я ещё нужен тем, кто запер меня в этом месте. Поев и поставив рядом с раскладушкой кувшин с остатками воды, я лёг и задумался, вспоминая разговор с Ху.

В старой Англии нужно было предотвратить ритуал. Я этого не сделал, и меня отправили сюда, чтобы решить дело. Решить дело — не обязательно не дать ритуалу совершиться, особенно если его уже провели, и это не дало никаких результатов. Нужно предотвратить повторные попытки, чтобы никто в будущем больше не убивал людей ради бессмертия? Пафосно звучит, но почему нет? Тогда как это сделать?

Я узнал о ритуале из тетради, которую мне дал отец Калеб. Откуда о нём узнал аббат Этельверд, я не в курсе, но, как вариант, из той же тетради или списка с неё. Отец Калеб не говорил, есть ли копии с текста, но почему бы им не быть, раз ему на тот момент было как минимум лет триста. Тетрадь осталась в аббатстве, и я не в курсе, могла ли попасть к Спаде. Но, опять же, почему нет? Хотя бы в форме всё той же копии. И очень может быть, что у него единственный сохранившийся экземпляр.

Где он может храниться? Где бы я хранил такую ценность?

Камень под пальцами чуть нагрелся, словно подтверждая, что я думаю в нужном направлении.

Итак, меня привезли в гарнизон, расположившийся на территории немаленькой виллы. Площадку перед трёхэтажным домом, как я понял, использовали в роли плаца. Солдаты гарнизона жили в паре домиков позади большого и в палатках в саду. Я сейчас был на первом этаже большого дома и, похоже, именно в нём жил начальствующий состав, в том числе и Спада.

Кстати, а когда будут его хоронить? Насколько я помню, у них, католиков, не так, как у христиан, они не выдерживают трое суток, а стараются сделать всё как можно быстрее. Вроде как: душа — Богу, тело —