группками людей и выглядевшего явно взволнованным.

«А ведь преступника всегда тянет на место совершения злодеяния». — Запоздало подумал я. — «Может, этот хмурый тип и есть тот, кто нам нужен»?

По правде сказать, на матёрого убийцу, хлипкий мужичёнка походил очень и очень слабо. Даже, скорее, совсем не был похож. Эдакий мелкий клерк, в совершенно обыденной, такой же, как и у всех окружающих, одежде и вполне себе заурядной внешности.

Но, игнорировать сидящего внутри палача, зарабатывая мигрень на ровном месте, было бы просто глупо. И, поэтому, план дальнейших действий сформировался сам собой, и помимо моей воли.

В общем, попробуйте догадаться сами…

Правильно, я снова спустился на землю. При этом усилием воли поборов желание устроить небольшое шоу, сделав сальто вперёд с промежуточной точки. С козырька, то есть.

Хотя, не стану скрывать, очень хотелось пофорсить перед девчёнками. Но, здраво рассудив, что сейчас не время и не место для мелкого выпендрёжа я, как уже сказал, мужественно и, как и положено солидному и взрослому человеку, носящему погоны с ма-а-аленькой такой, одинокой звёздочкой, преодолел свербящее в жопе мальчишество и приземлился чинно и благородно. Если, конечно, лазание по крышам и прыжки с козырьков, вообще можно соотнести с таким пафосным определением.

— Держите. — Протянул я Майе трофей и возвращая фотоаппарат. И, предвосхищая неизбежные в таких случаях вопросы, заверил. — Руками ничего не трогал. Все предметы затолкал внутрь прутиком, а за ручки брал рукавом пиджака.

— Умница и молодец. — Заулыбалась та. — Хороший мальчик!

Я растянул губы в ответ, мимоходом отметив, что второй, так до сих пор и не представившийся мужчина из следственной группы, при этом недовольно скривился.

«Бля»! — Со злостью подумал я. — «Да, неужели, из-за такой мелочи, как женское непостоянство, я не впишусь в эту, уже начинавшуюся мне нравиться и, в общем и целом замечательную, команду»?

Правда, как выйти из этой дурацкой ситуации, я пока что не представлял, от слова «совсем».

Нахамить Майе, чтобы доказать этому придурковатому Отелло что мне на её пофиг? Не, не вариант. Так как лучше иметь в недоброжелателях десяток злобных мужиков, чем одну оскорблённую женщину.

Продолжать в том же духе? Так эта красавица так и будет стрелять в меня глазками. Даже просто для того, чтобы проверить «убийственную» силу своих женских чар и лишний раз убедиться в том, что она «самая-самая». В общем, дилемма, мать её итти. Хотя, надо признаться, не такая уж и не разрешимая.

Просто приглашу на свидание Верочку и, как-бы невзначай, продемонстрирую этому дружному коллективу. Мелькнула но, тут же пропала идея, вместо Веры воспользоваться интересом ко мне замечательного и прекрасного кинолога. Но, по зрелому размышлению, выбросил эту непродуктивную мысль из головы.

Только женских склок и взаимной неприязни мне не хватало. Дружат девочки — вот и флаг им в руки. Пусть, лучше против недосягаемой для них Веры дружат, чем враждуют между собой. Причём, по совершенно надуманному поводу, который даже выеденного яйца не стоит.

Это я не про себя, если что. А исключительно про своё отношение к обеим красавицам. Милые они девочки но, рассматривать в качестве подруг тех, с кем вместе работаешь, это, знаете ли, даже с «высоты» моих малых лет, представляется верхом идиотизма.

Все эти размышления заняли секунд тридцать и, вежливо поулыбавшись, я повернулся к руководителю.

— Анатолий Викеньтьевич… — Не зная, как начать, осторожно промямлил я.

— Ну, не смущайся, Коля! — Приободрил он меня. — Если есть, что сказать — говори смело!

— Да понимаете… — Снова залепетал я. — Там, в толпе, один тип подозрительный…

— Ну-ка, ну-ка. — Встал в стойку старший оперуполномоченный. — Что за кадр? И чем он привлёк твоё внимание?

— Суетится, дёргается. — Осмелевший и приободрённый благосклонностью начальства, уже уверенней продолжил я. — И вообще, ведёт себя совершенно не так, как остальные.

— Как это, «не так»? — Явно выделив голосом два последних слова, с лёгким, и даже немного язвительным, недоумением поинтересовался «Отелло».

— Ну, понимаете… — Остальным, как бы по барабану. — Не зная, как ещё выразить свои мысли, перешёл на простонародный язык я. — А этот… Словно хочет немедленно убежать и, в то же время, что-то его здесь держит.

— Похоже, наш клиент! — С победной уверенностью, тихо вскликнул Анатолий Викеньтьевич. Впрочем, тут же осадив себя и, поплевав через левое плечё. — Хотя, тьфу-тьфу-тьфу, пока что ещё не факт!

— Так что, будем брать? — Словно гончая, почуявшая добычу, недобро осклабился «Отелло».

— Ага, прямо сред толпы народа. — Иронично зыркнул на него майор. — Чтобы потом город переполнился слухами, что «менты работать не могут, а, вместо того, чтобы искать убийц, хватают первого попавшегося под руку».

— Так ведь, съебётся сука! — Позабыв о высоком звании офицера советской милиции, ещё более простецки, чем я, выразился «Отелло». — Ищи его потом, козла безрогого!

— Спокойно, Василий, спокойно. — Осадил младшего коллегу Анатолий Викеньтьевич. — Мы сейчас девочек и подключим.

«Ага, значит ревнивца зовут Василий». — Довольно отметил про себя я.

Одновременно убедившись в том, что не нужно торопить события и пытаться всё выяснить сразу. Как говорится, «всё приходит вовремя, к тому, кто умеет ждать». Вот, не лез я с расспросами и, полегонечку, помаленечку, про себя всё выяснил. А теперь и имя невежливого будущего коллеги узнал.

Тем временем, старший следователь пошептался с девочками и, коротко взглянув на меня, кивком подозвал к их маленькому консилиуму.

— Коль, покажешь нашим красавицам того мужика. — Приказал он. И, окинув меня критическим взглядом, закончил. — Да и сам держись неподалёку.

— Может, тогда Аллу не надо. — Посмотрев на стройную фигурку в милицейской форме, заметил я. И, увидев что моё предложение вызвало недовольную гримаску на милом девичьем личике, поспешил объясниться. — Алла в форме. А это может спугнуть клиента.

— Логично. — Согласился Анатолий Викеньтьевич. И, обращаясь уже к одной Майе, сказал. — В общем, Коля обозначает кадра. А ты, умница, приглашаешь его в качестве свидетеля и понятого.

— Считаете, поверит? — Засомневалась та, задумчиво теребя прядку волос.

— Почему нет? — Удивился старший оперуполномоченный. — Помогать органам — обязанность каждого советского человека. — Словно с трибуны выдал он попахивающую казёщиной фразу. — Ну а, если откажется, или выдаст себя ещё каким-либо образом, значит — точно виновен!

Мило улыбнувшись друг другу, что, опять таки, вызвало недовольство Василия и Аллы, мы медленно и неторопливо подошли к негромко гомонящей группке людей и я, указав глазами на интересующего нас типа, тихо прошептал.

— Вон он. — В коричневых брюках и чёрном пальто.

— Ага, вижу. — Кивком подтвердила Майя и, словно невзначай, приблизилась к предполагаемому убийце. — Здравствуйте, эксперт-криминалист оперативно-следственной группы Майя Владимировна Смирнова. — Вежливо преставилась она. — Вы не могли бы помочь нам в качестве понятого?

Окружающие тут же обратили своё пристальное внимание на эту сцену. Навострив ушки и явно ожидая продолжения. Но, с советами и замечаниями, по вполне понятной причине, никто не лез. Люди просто молча ждали продолжения, настороженно глядя на участников этого маленького шоу.

— Но, почему я? — Побледнел и засуетился мужчина. Тут же попытавшись соскочить с крючка. — Вон, смотрите, сколько вокруг народа!

— Вы отказываетесь помочь следствию? — Выгнув бровь, удивлённо-напористо поинтересовалась Майя. И, немного надавливая голосом, вытащила маленький блокнотик и карандаш. — Фамилия, Имя и место работы?

Видимо, авторитет советской милиции был очень велик. Так как мужик сразу поник и, вжав голову в плечи, моментально сдался.

— Ну, зачем сразу так. — Залебезил он, нервно оглядываясь на испуганно подавшуюся назад толпу. — Я согласен.

— Это займёт совсем немного времени. — Сразу же превратившись из строгой государственной чиновницы в милую и внешне безобидную девушку, успокаивающе проворковала Майя. — Пойдёмте.

«Ага, от десяти до пятнадцати». — Про себя усмехнулся я.

Так как что-то в поведении субъекта окончательно убедило меня в его полной и безоговорочной виновности. Как-то уж очень странно он себя вёл. Дёргался, потел и вообще, если можно так выразиться, источал «запах страха».

Под внимательными и настороженным взглядами раздавшейся в обе стороны, и образовавшей широкий коридор, толпы мы прошли к остальным и, едва увидев тело, мужчина вдруг разрыдался.

«Прости, Люмила, я не хотел». —