— Все равно животные не думают, как люди, — возразила Аня, кутаясь в куртку.

— Но от этого их переживания не менее сильные, согласись, — Никк кивнул на еще недоеденный гирос в ее руках. — Огурец на грядках выглядят так же, как на тарелках, а курицу нужно сначала убить, ощипать и, Арий знает, что еще сделать перед тем, как она превратится в хрустящие наггетсы или…

Аня вдруг перестала жевать, побледнев. Никк не сразу сообразил, что образы в его голове, которыми сопровождались слова, перекинулись и в ее мысли. Он умолк, но тогда Аня вспомнила Шаньгу, и как наблюдала за Хэллхейтом глазами кота на АмараВрати. Страх, непонимание, боль, радость, восторг, — она помнила это все, она чувствовала это все. Это все помнил теперь и Никк.

— Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет, — заметил он, с беспокойством изучая лицо Ани. Он перестарался с рассказом? Да, кажется, обсуждать еду во время еды было не лучшей затеей.

— Ты только что почти сказал мне, что я ем… Фу, — то ли с испугом, то ли с негодованием Аня швырнула свой недоеденный ужин в стоящее у скамейки мусорное ведро. — Завтра мы едим фалафель.

Никк кивнул, мысленно себя отругав. Даже после стольких лет на Земле, он, как и Шан, похоже, так и не научился находить правильные темы для разговора. Все, что он хотел сделать, это ответить на Анин вопрос, ответить, как делают это обычные люди — словами, рассуждениями, беседой. Но они с Аней не обычные люди. Уже не обычные. Вместо рассказа он опять невольно перемешал свои мысли с Аниными, и сам же запутался, где заканчиваются идеи и размышление одного из них и начинаются идеи и размышления другого.

Иногда это сводило с ума.

— Извини, Ань, — сказал Никк.

— За что? — покосившись на купленный в дорогу про запас сэндвич с грудинкой, Аня невесело хмыкнула. — Зато теперь, думаю, мы вместе сможем наслаждаться брусничным соусом. — «Без верблюжатины».

В ответ Никк заставил себя улыбнуться. И как Аня умудрялась всегда оставаться такой неунывающей? Тайна. Он хотел было все равно извиниться еще раз, но из-за деревьев донеслось чье-то ворчливое бормотание, а затем оттуда вынырнули Шандар с Тейном: первый что-то встревоженно расспрашивал, второй же лениво отвечал, сунув руки в карманы своих черных джинсов.

— Вот вы где, сладкая парочка, — с насмешкой прищурился Тейн, приметив Никка и Аню на скамейке. — Мы вас уже обыскались, чего трубки не берете? Потеряли счет времени? Обсуждали полуночные планы?

— Даже не представляешь, — кисло отозвался Никк, краем глаза следя за Шаном. Рыжеволосый приятель держал в руках маленькое зеркальце с отломанной ручкой и придирчиво разглядывал свое лицо, подсвечивая кристаллом.

— Я подхватил какую-то земную заразу, — пожаловался Шан, когда подошел к остальным. — Как думаешь, Аня, это смертельно?

Аня отпрянула назад, от неожиданности вжавшись спиной в скамейку, когда Шандар, наклонившись, чуть ли не ткнул ее в щеку носом.

— Эм… Ты о чем? О веснушках? — неуверенно уточнила она. — Нет, от этого не умирают.

— Не обнадеживай его, Ластер, — махнул рукой Тейн. Не утруждая себя разрешением, он взял оставшийся у них сэндвич и начал с аппетитом чавкать. — Я уже сказал ему, от веснушек умирают в течение суток. Долго и мучительно.

Сжав губы, Никк попытался скрыть улыбку, но ему не удалось, и сдавленный смешок вырвался из груди. Тейн изображал серьезность и печаль на лице так же правдоподобно, как доверчиво это все воспринимал Шандар, моргая своему отражению и теребя нос, точно надеялся стереть веснушки, как случайно размазанные чернила.

— У тебя никогда раньше не было веснушек, Шан? — спросила Аня, в недоумении покосившись на Никка. — Они еще утром появились вроде.

«На Да’Арии меньше ультрафиолета, — пояснил Никк безмолвно, давясь от смеха. — Мы выяснили это в первый же год на Земле, когда Ирней загорел и винил во всем Рилл, утверждая, что ее новая рассада радиоактивна».

Шандар продолжал жалобно смотреть то в зеркало, то на друзей, и будучи больше не в силах сдерживаться, Аня закатилась смехом. Тейн, перестав притворяться, тоже загоготал, где-то глубоко в его зрачках мелькало желание извиниться, но бессовестная усмешка брала верх и блестела в глазах. Смех всех троих разнесся по пустой аллее. Поняв, что его разыгрывают, Шандар перестал дергать нос и скорчил рожу, пародируя их веселье.

— Вот за такие моменты я обожаю вас, даитьяне, — выдавила из себя Аня, глотая ртом воздух между смешками. Тейн многозначительно приподнял одну бровь. — И фоморов, разумеется.

— Разумеется, — кивнул он и разом сунул остатки сэндвича в рот, отряхнув руки. — Ты тоже ничего, землянка. Поэтому специально для тебя мы узнали, где искать Еву.

Веселье тут застряло у Ани где-то в глотке, да и Никк чуть не поперхнулся, закашлявшись.

— Серьезно? — тут же забыв обо всем, он поднялся на ноги. — Как? Где? Почему мы до сих пор сидим в таком случае?

— О, серьезнее некуда, — проворчал Шан и начал загибать пальцы. — Сначала мы были в винном магазине, потом в китайском ресторане, а еще в салоне какой-то гадалки, которая…

— Нет, нет, нет! Кто ведет повествование так скучно? — цокнул языком Тейн. Он вальяжно плюхнулся на освободившееся место, повернулся к Ане и, раскинув руки на спинке скамейки, как бы показывая, какой он герой, начал: — Сначала мы были в винном магазине. Тимос, его владелец, сам выращивает виноград и делает чудеснейший напиток с цветочными нотками и медовым послевкусием…

— Полнейшая гадость, — вставил Шан.

— …Жаль, продает втридорога, так что пришлось потратить на него целую бутылку его же вина, чтобы уболтать на бесплатный подарок. Но! — Тейн поднял палец и загадочно посмотрел на Никка, во взгляде фомора мелькнул лукавый огонек. — Потом Тимос оказался таким разговорчивым, что упомянул о женщине, которая заглядывала к нему в магазин почти пятнадцать лет назад и подарила осколок пурпурного камня, который светится изнутри.

— Адри? — догадалась Аня. — Мама подарила ему кристалл? Он сказал, куда она собиралась дальше?

Тейн сделал жест, требуя тишины.

— Он лишь помнит, что с Евой был какой-то крайне неразговорчивый мужчина, при одном взгляде в глаза которому, хотелось бежать.

— Звучит нехорошо, — нахмурился Никк, чем больше он узнавал о прошлом Евы и ее исчезновении, тем подозрительнее вся ситуация ему казалась.

— Когда они уходили, — продолжал фомор, — то упомянули китайский ресторанчик под названием «Лун», и по счастливому стечению обстоятельств ресторан до сих пор существует.

— В каком-то бараке, мы нашли его только благодаря военным картам на навигаторе Ирна, — добавил Шан. Вытащив из кармана кулек с семечками, он теперь подкармливал двух голубей, рассматривая их с не меньшим любопытством, чем те его.

— Неважно, веснушка. Зато мы встретили в ресторане очень милую старушку, она угостила нас печеньем с предсказаниями и, несмотря на свой дряхлый вид, вспомнила гостей.