в Россию. Все-таки отечество наше многострадальное многих европейцев пугает своей дикостью и холодами.

— Так и теперь военные присягу Его Императорскому Величеству приносят, а не отчизне.

— Все верно. Потому что армия и флот у нас императорский. Кому же еще им клятву приносить⁈ Вот у французов — республика. Так они Франции клянутся. В Германии империя, но, думаю, и их военные стране присягают, а не кайзеру.

— К слову, ваше высокопревосходительство, слышали? Французы контратаковали. Газеты пишут, не без успеха.

— Читал, — кивнул я, морщась.

В одной стороны посмотреть, так новости были для России вполне благоприятные. Войска первого армейского корпуса французской армии, под командованием бригадного генерала Огюста Дюкро, неожиданно перейдя в наступление и прорвав слабо укрепленные позиции немцев, одним рывком вышли к Бельгийской границе. «Русский Инвалид» утверждал, что в прореху уже вводятся резервы. Германская армия оказалась рассечена на две неравные половины.

В северной, меньшей, части остались подразделения седьмого корпуса армии Германии. В то время как, с юга — все остальные. И, как вишенка на торте, Бельгия категорически отказалась предоставить Рейху право на провоз припасов к прижатым к ее границе несчастным. У Седьмого корпуса, в принципе, был выход к морю. Но провести что-либо крупнее рыбацкого баркаса в условиях морской блокады, еще нужно постараться. Французский флот считался вторым по силе в мире. А по количеству броненосных кораблей опережал немецкий чуть ли не в десять раз.

Я лично нисколько не сомневался, что итогом этого отчаянного рывка французом станет вступление Бельгии в войну. Естественно, на стороне Франции.

Простое логическое построение. Бросить окруженные войска без снабжения, равноценно их полному уничтожению. Не от снарядов обозленных французов, так от голода или плена, в случае сдачи. Германская армия и без того не особенно многочисленная. И лишиться без малого пятидесяти тысяч профессиональных воинов ни один штаб не согласится.

И это я еще не говорю о моральной стороне вопроса. Стоит германскому генштабу «списать» седьмой корпус, как моральный дух в армии рейха неминуемо понизится. Своих нужно выручать. Это аксиома.

Значит вскорости можно ждать попыток прорвать окружение на земле, и, возможно, морских баталий. Но что-то мне подсказывало, что, прекрасно понимающие значение этой военной авантюры, французы костьми лягут, но прорвать полукольцо окружения не позволят. Как и наладить снабжение войск генерала Александра фон Цастрова по морю.

И тогда, немцам не останется ничего более, как вторгнуться в Бельгию. Тем более что третий резервный армейский корпус германцев уже давным-давно развернут там на границе.

А вот потом в битву неминуемо ринется Британия. И них с Бельгией еще со времен воцарения королевы Виктории мир-дружба-жвачка. Британия, как бы, гарантирует независимость маленькой континентальной стране. Не вступи Лондон в войну, дипломатические последствия станут для него катастрофическими. Ну и о том, что Британия давно уже играет мускулами. То на одного мирового игрока надавит, то на другого. На строительство новейших кораблей для Гранд Флита ежегодно тратятся колоссальные средства. Нужно же как-то оправдать траты. Иначе обыватель не поймет.

О том, как нам может быть выгодно вступление Британии в войну, объяснять не нужно? Верно?

§6.7. Сентябрьские известия

Снова дорога. Снова мимо плывут пейзажи, сливаясь в одну, единую картину необъятной моей Родины. Станции, полустанки — новенькие еще, только-только отрытые для публики в Сибири, и закопченные, впитавшие в кирпич сажу тысяч паровозов, в России.

Конечно же ни одного моста за месяц моего отсутствия построить не успели. Сложно это теперь, в девятнадцатом веке. Сложно, дорого и очень, очень трудоемко. Механизации практически никакой. Все вручную. Или самыми примитивными инструментами. Металлические конструкции клепают молотками…

Но ведь получается! Строят потихоньку. И быки мостов, в незыблемом граните, растут, и ажурные фермы мостовых переходов их соединяют. Скоро, скоро не будет уже нужды пересаживаться с поезда на поезд при встрече каждой, сколько-нибудь серьезной, водной преграды.

Нигде, ни в одном городе по пути не останавливался. Несмотря ни на какие просьбы встречающих на перроне господ. Тороплюсь. У меня жена, уже месяц как вернувшаяся в столицу, вот-вот родить должна. А я что? На балах да приемах в это время отплясывать буду? Уважительная причина. Пусть, не всем понятная — сейчас никто так не трясется, не опекает без меры беременных женщин и детей — но уважительная.

Все ближе Санкт-Петербург, и все толще стопка исписанных в дороге листов бумаги. Работал всю дорогу. Проекты, прожекты, предложения и распоряжения. С первым днем осени закончились каникулы в присутственных местах. Чиновничья братия с новыми силами принялась тратить чернила и бумагу. И я вез им много новых забот и работ. Ну и себе самому, естественно, тоже. Это же мне придется объяснять и проталкивать новые законы и изменения в старые. Убеждать Регентский Совет в совершеннейшей необходимости их скорейшего одобрения.

И чуял я, битвы там меня ждали нешуточные. Один закон о введении в империи всеобщего начального бесплатного образования чего стоил! Проект я уже приготовил. Он, понятное дело, еще должен будет пройти экспертизу Минюста и Минобразования, но главное препятствие — это, конечно, регенты. Особенно, учитывая, что организация такого количества новых школ — это серьезная нагрузка на бюджет. И особенно сейчас, когда в воздухе все более отчетливо чувствуется запах войны.

И я не о той, в которой сцепились давние соперники — Франция с Германией. Британия все еще не вступила в войну, хотя немецкие воинские эшелоны уже катятся по железным дорогам Бельгии. И — нет. Кайзер все еще не объявлял войну Брюсселю. Бельгийских пограничников просто проигнорировали. Симпатизирующие Франции газеты просто захлебывались от ярости. Нонсенс! Прежде такое было невозможным. Европейское цивилизованное государство просто не приняли в расчет. Третий резервный армейский корпус Германской Империи просто перешел границы и дисциплинированно, не отвлекаясь на редкие попытки им помешать, начал марш в сторону Лилля. Туда, где истекал кровью окруженный корпус седьмой.

И Британия ничего не могла сделать, ибо формально никакого вреда фламандцам немцы не наносили. Не знаю, кто именно выдумал этакий хитрый ход. Но этот человек — гений.

Нет. Я говорю о другой войне. О той, которую Российской Империи вскорости придется объявить Блистательной Порте. Потому как восстание в Черногории