Дивизия остановилась верстах в полутора от села, приняв боевое расположение. Уже видны контуры южной окраины; батареи стали на позиции. В это время из села показались густые цепи пехоты перед всем фронтом дивизии. Они шли быстрым шагом. Батареи, а за ними пулеметы и батальоны открыли огонь. В 1000 шагах красные вынуждены были залечь. На левый фланг 2-го полка и правый 1-го мчалась кавалерия. Ее атаку отбили.

Стало совершенно светло. Туман быстро рассеивался. Поражаемая огнем красная пехота отползала назад. Огонь стихал. И вдруг стоявшая за правым флангом полка батарея открыла беглый огонь. Она стреляла не в северном и даже не в восточном направлении, а в южном. Там лава противника атаковала отходивший обоз. Она налетела на него, но меткий огонь батареи, сопротивление находившихся в обозе чинов и атака Конного дивизиона отбросили лаву. Она скрылась в лощину, уведя с собой с десяток подвод. Несколько марковцев было зарублено.

Глубоко на флангах висели разъезды красных. Охватывающие ее расположение лощины давали красным возможность атак на фланги и тыл. Генерал Манштейн стал отводить дивизию, принявшую построение каре. Оно было на виду у всех. В центре его, на дороге, развевался флажок дивизии. Вправо и влево от него, на версту-две, местность отлично наблюдалась.

Едва дивизия прошла полторы версты, как на ее флангах появились лавы, шедшие рысью на сближение; поднялась и пехота красных. Каре марковцев остановилось. Батареи стали на позиции веером. Атака. Но лавы, встреченные огнем батарей и пулеметов, а местами и залпами рот, потеряли порядок и повернули назад. Отойдя на две версты, остановились и стали приводить себя в порядок. Остановилась и пехота. Белоснежное чистое поле покрылось темными точками, ползущими, лежащими без движения, пятнами от разрывов снарядов.

Каре марковцев снова начало отходить под прикрытием артиллерии и пулеметных взводов, становившихся по очереди на позицию. Так дивизия отходила еще версты две-три, когда снова лавы красных приблизились к ней и стали угрожать новой атакой. В это время со стороны красных уже стреляло несколько батарей как с фронта, так и с флангов. Главным образом, они били по центру каре, по дорогам и по батареям.

Наконец красные атакуют. На этот раз их атака не была одновременной на всем фронте. Бой оказался более длительным и более напряженным, но всюду они отбиты. Дивизия снова отходит и вскоре снова останавливается. С фронта вместо отставшей пехоты разворачиваются новые лавы; на флангах их пулеметы, непрерывно ведущие огонь по каре. Две батареи бьют по левому флангу 2-го полка.

Аавы атакуют 2-й полк. Отброшенные, они снова летят на полк. На 1-й и 3-й полки — более слабые атаки. 2-му полку очень тяжело. Убит командир батальона, полковник Грекалов, смертельно ранен командир другого, полковник Замаруев. В рядах замешательство. Туда скачет генерал Манштейн. Карьером туда несется пулеметная команда 1-го полка. 2-й полк донес, что у него на исходе пулеметные ленты. Увидев начальника дивизии, полк пришел в порядок. Атака отбита.

Дивизия быстро отходит все в том же трехстороннем окружении, усугубляющемся более глубоким и более сильным охватом лав. Стрельба с обеих сторон непрерывная. Так она подходит к деревне Пескошино. Деревня в низине, за ней бугры. Единственный путь для обозов, батарей, пулеметных двуколок — через деревню. Дивизия вынуждена проходить ее по частям, вынуждена сжаться. Красным видно ее тяжелое положение. И вот в то время, когда батареи карьером мчались через деревню, чтобы занять позиции за ней и поддержать огнем задержанные для прикрытия 2-й и 3-й полки; в то время, когда 1-й полк чуть ли не бегом спешил выйти за деревню, красные перешли в атаку. Полки отбили атаку лав, в иных местах в 200 шагах от них.

Дивизия прошла Пескошино и приготовилась к продолжению боя на буграх, но, к удивлению всех, кавалерия строится в колонны и уходит назад по дороге на Большую Белозерку. Причина стала известна на следующий день: донцы налетели на Большую Белозерку и разгромили там 46-ю стрелковую дивизию.

Приближался вечер. Дивизия, согласно сброшенному с аэроплана приказанию, направилась быстрым маршем в село Веселое, куда и пришла поздно ночью. Выставив охранение, расположилась по квартирам. Несмотря на 35-верстный переход и сильную усталость, несмотря на то что в течение дня все оставались без пищи и на морозе в 10 градусов, марковцы далеко не сразу поддались усталости. Они находились в сильном возбуждении от только что проведенного боя с пехотой и особенно с кавалерией. 18 верст в течение 8 часов они отбивались от двух кавалерийских дивизий — 2-й и 21-й.

Имя генерала Манштейна с восторгом повторялось всеми.

— Давно нам нужен был такой начальник! Другого начальника нам не надо.

А молодой генерал, не сдерживая тоже своего восторга, повторял:

— Как на инспекторском смотру! Бой — как не провести и на учебном поле!

За день дивизия потеряла немногим более 200 человек, из которых половина приходилась на погибших утром в заставах.

Минувший день, 16 октября, был вторым днем наступления всех армий Южного фронта красных. С востока кавалерия подходила к Мелитополю, на севере красные заняли Михайловку, на северо-западе их постигла неудача: части 2-й конной армии сдержаны Марковской и Донскими дивизиями. До перешейков Крыма с этих участков красным оставалось до ста верст.

Но грозное положение создалось на южном участке фронта. Предполагалось заранее, что 1-я Конная армия красных сразу же прорвется к Сивашу и вдоль него к восточным перешейкам Крыма, чтобы отрезать от них находящиеся к северу войска Русской Армии. А поэтому были приняты следующие меры. В Ново-Дмитриевке, у Сиваша, в 10 верстах к западу от станци Ново-Алексеевка, стал запасный Корниловский полк; в Рождественском, в 15 верстах от станции Рыжково — отряд пеших дроздовцев 3-го конного полка и терско-астраханцев, к которому подошел запасный батальон 3-го Марковского полка с 6 пулеметами учебных курсов 2-й армии. Между этими выдвинутыми частями было до 20 верст.

На