И как хочу, чтобы ничего этого не происходило!..

Скотти был не просто напуган – он испытывал ужас. Страх за свою жизнь. Джульетта слезла со стола, склонилась над ним, опустила ладонь на его руку, лежащую на нервно подрагивающем колене.

– Что эта программа делает?

Он прикусил губу и покачал головой.

– Все хорошо. Мы здесь в безопасности. Расскажи, для чего эта программа.

– Для дисплея, – решился Скотти. – Но не для дисплея индикации, или светодиодного, или матричного. Тут есть определенные алгоритмы, я их узнал. Любой сможет…

Он умолк на несколько секунд.

– Шестидесятичетырехбитный цвет, – прошептал он, глядя на нее. – Шестьдесят четыре бита! Зачем кому-то понадобилось так много цвета?

– Объясни простыми словами, – велела Джульетта.

Скотти выглядел так, словно вот-вот сойдет с ума.

– Ты ведь его видела? Изображение на верхнем экране?

Джульетта кивнула:

– Ты же знаешь, где я работаю.

– Ну так и я его видел – еще до того, как начал питаться только в этом офисе, потому что вкалывал, стирая пальцы до костей. – Он пригладил растрепанные темно-русые волосы. – Эта программа, Джулс, – та, что у тебя, – способна сделать изображение на аналогичном экране выглядящим реально.

Джульетта подумала, потом рассмеялась:

– Но погоди, разве это не то, что экран и так делает? Скотти, снаружи установлены камеры и датчики. Они всего-навсего принимают изображения, а экран их потом транслирует, правильно? Ты меня совсем запутал. – Она потрясла распечаткой. – Разве эта программа не делает то, о чем я думаю, – не передает изображение на дисплей?

Скотти нервно сплел пальцы:

– Для этого такая программа не нужна. Ты говоришь о пересылке изображения. Для этого мне достаточно написать десяток строк кода. Нет, та программа создает изображения. Она гораздо сложнее. – Он схватил руку Джульетты. – Джулс, эта программа может создавать совершенно новые изображения. Она может показать все, что тебе нужно.

Он судорожно вздохнул. Время между ними застыло, наступила пауза, когда сердца не бьются, а глаза не моргают.

Джульетта присела на корточки, балансируя на носках старых ботинок. Потом устроилась на полу и прислонилась к металлической обшивке офисной стены.

– Теперь понимаешь… – заговорил Скотти, но Джульетта подняла руку, останавливая его.

Ей никогда не приходило в голову, что изображение может быть сымитировано. Но почему бы и нет? А зачем?

Джульетта представила, что жена Холстона узнала то же, что и она сейчас. Наверняка та была не глупее Скотти – ведь именно она придумала способ, с помощью которого и обнаружила все это, так ведь? И что она сделала с таким открытием? Заявила о нем и спровоцировала восстание? Рассказала мужу-шерифу? Что?

Джульетта знала только, что бы она сама сделала на ее месте – если бы практически в этом убедилась. Она по натуре была слишком любопытной, потому не сомневалась, как именно поступила бы. Знание не давало бы ей покоя, подобно громыхающим внутренностям неисправной машины или секрета работы нового, еще не исследованного механизма. Она схватила бы отвертку и гаечный ключ, вскрыла бы его, чтобы заглянуть внутрь…

– Джулс…

Она отмахнулась от Скотти. Подробности из папки Холстона хлынули на нее потоком. Упоминание о том, как Эллисон внезапно и почти без причины оказалась на грани безумия. Наверняка ее гнало наружу любопытство. Или Холстон не знал? Все это могло быть игрой на публику, и Эллисон просто ограждала мужа от какого-то ужаса, создавая видимость сумасшествия?

Но разве понадобились бы Холстону три года, чтобы свести воедино то, о чем она догадалась за неделю? Или же он и так все знал, но три года набирался мужества, чтобы отправиться следом за женой? Возможно, у Джульетты было преимущество, которого не имел Холстон, – Скотти. В конце концов, она шла по следу того, кто шел по другому следу – более легкому и намного более очевидному.

Она подняла взгляд на своего молодого друга. Тот с тревогой смотрел на нее.

– Тебе надо вынести это отсюда, – проговорил он, стрельнув глазами в сторону распечатки.

Джульетта кивнула. Поднялась с пола и сунула рулон за пазуху комбинезона. Распечатку нужно будет уничтожить, только она пока не знала, каким способом.

– Я стер копии всего, что получил от тебя, – сказал Скотти. – Мне конец уже за то, что я это смотрел. И ты должна поступить так же.

Джульетта похлопала по нагрудному карману, ощутила там твердый брикетик флешки.

– И еще, Джулс… можешь оказать мне услугу?

– Что угодно.

– Проверь, можно ли меня каким-то образом перевести обратно в механический? Я больше не хочу здесь находиться.

Она кивнула и сжала его плечо.

– Сделаю все, что смогу, – пообещала она, ощущая внутри тяжесть из-за того, что втянула несчастного парня в эту историю.

25

На следующее утро Джульетта пришла на работу с опозданием и совершенно вымотанная. Ноги и спина болели после спуска в компьютерный отдел, к тому же поспать ей не удалось ни минуты. Всю ночь она металась и ворочалась, гадая, не наткнулась ли на ту шкатулку, которую лучше было бы не открывать. Возможно, она стала задавать вопросы, на которые существовали только плохие ответы. Если она выйдет в кафе и посмотрит туда, куда обычно избегала смотреть, то увидит двух последних чистильщиков, лежащих на склоне холма и обнимающих друг друга. Неужели эти двое влюбленных бросились навстречу смертоносному ветру как раз из-за того, что Джульетта сейчас пыталась раскопать? Страх в глазах Скотти вынудил ее задуматься, достаточно ли осторожно она себя вела. Она взглянула через стол на своего помощника – еще более зеленого новичка на этой работе, чем она. Тот что-то перепечатывал из лежащей перед ним папки.

– Эй, Питер!

– Да? – отозвался он, подняв взгляд от клавиатуры.

– Ты ведь до этого был в юридическом? Был «тенью» судьи?

Он чуть склонил голову:

– Нет, помощником в суде. А практикантом я был в офисе помощника шерифа на средних этажах, за исключением последних нескольких лет. Я хотел попасть на эту работу, но не было вакансий.

– Ты там и вырос? Или на самом верху?

– На средних. – Он опустил руки на колени и улыбнулся. – Отец у меня был водопроводчиком на гидропонных фермах. Умер несколько лет назад. А мама работает в роддоме.

– Правда? Как ее зовут?

– Ребекка. Она одна из…

– Я ее знаю. Она там практиковалась, когда я была еще девчонкой. Мой отец…

– Он работает в верхнем роддоме, знаю. Я не хотел про это говорить…

– Почему? Эй, если тебя тревожит, что я начну играть в фаворитов, то признаю: виновна. Ты теперь мой помощник, и я буду тебя поддерживать.

– Нет, дело не в этом. Я просто не