- До встречи, - сказав это, он бесследно растаял в воздухе.

Я остался посреди пустыни совершенно один и в ступоре. Покрутился на месте и невольно подумал – может, приглючило?

Жарко все-таки… хотя, жар до моего мозга доходит обычно не быстрее умных мыслей. Почесав затылок, я принял одно единственно верное решение – возвращаться в бункер. Насмотрелся на Вегас, хватит…

***

Я кратко расписал Оилу встречу, прошедшую при весьма странных обстоятельствах.

- И главное, он смог меня как-то ранить. Вот, - я снял непригодную для ношения футболку, осмотрев рассечение.

Я сразу насторожился, потому что глубокий порез до металла не спешил регенерироваться. Более того, от рваных краев под кожей на несколько сантиметров в разные стороны протянулись черные нити.

- Оил, просканируй меня, мне это не совсем нравится.

Прошло несколько минут, и друг дал мне вполне развернутый ответ.

- В рану было занесено вещество неизвестного состава. Судя по тому, какое разрушительное воздействие оно оказывает на твою оболочку и просачивается дальше – это яд.

- А… противоядие…

- Понятия не имею, - перебил меня Оил, - пока состав неизвестен, антидот подобрать невозможно. Яд продолжает распространяться, и подозреваю, когда он доберется до нанокатализатора… ты погибнешь.

Отлично… мало мне Гефеста с его сомнительными заданиями, так еще и дружище огорошил. Да и этот Дантиэль молодец. Ранить – ранил, а предупредить забыл, ну или посоветовать, как быть. Подорожник, что ли, прикладывать? Перекисью полить?

Рухнув на диван, я задрал голову к потолку и громко выдохнул с переходом на отчаянный стон.

С одной стороны, ситуация для меня выгодная. Просто ляг и сдохни. С другой же – пока я не буду уверен, что Анюта в безопасности, а тем более не в лапах этого ублюдка, я буду брыкаться до последнего.

И видит Бог, если себя я спасти не смогу, то любимую в беде не оставлю…

***

Утром мы решили не затягивать и отправиться пораньше. Оил с перелетом справился на ура, прибыли за двадцать минут до полуночи. Главное, чтобы свечение от подъемных двигателей у него под днищем местные не приняли за очередной НЛО. Да, на самом деле Высота-611 существует и находится в непосредственной близости к Дальнегорску. Рассказ Гефеста о странном крушении в январе 86 года – так же оказался правдивым.

Сначала я не принял слова Оила про яд за чистую монету. Как оказалось зря. Проснувшись утром, я отметил ухудшение самочувствия. У меня начала неметь левая рука, да и общая слабость прибавилась. Черные нити, расползающиеся от раны, заняли почти все плечо, частично перешли на ключицу и предплечье, вырисовывая незамысловатый узор в виде корневой системы.

Я оставил Шелби у подножья горы, где его вряд ли кто-нибудь найдет. Когда я вышел из машины и закурил, оценивая красоту ночного пейзажа, я хотел врезать себе ладонью по лбу. Я ранен и отравлен неизвестным ядом. В таком случае должно бы Дантиэля этого искать и выяснять, как исправить мое положение. А вместо этого я занимаюсь какой-то херней.

Пока сигарета не закончилась, пытался себя успокоить, что сделаю это дело, и будет у меня еще день-два на разборку с таинственным крылатым персонажем.

Оставив Оила на дозоре, я принялся подниматься. Время близилось к двенадцати, и невольно вспомнилось, какие байки травила Анюта о том, что в полночь самый пик мистической активности. Якобы один день передает права другому, и пока они не смотрят, в момент этакой пересмены может чего-нибудь произойти. И это «чего-нибудь» - не обязательно хорошее.

Никогда о таком не слышал, оно и понятно. Я городской, а она в деревне всю сознательную жизнь прожила. Мало ли, чего ей бабушка с дедом могли наговорить. Только их, насколько я знаю, она и слушала.

Я взобрался на самую вершину, в глаза сразу бросился муляж серебристой, летающей тарелки. Да уж, креативно.

Отсюда открывался вид на весь Дальнегорск, и я приметил расположение небольшого города – он был окружен сопками и горами, а если глядеть дальше – то будто возведен в распадке.

Я снова закурил, ожидая местного управленца. Тишина сейчас была почти физически ощутима, от того и становилось тревожнее.

Я достал телефон и глянул на время – как раз полночь. И в это мгновение меня отвлек шорох за спиной, куда я тут же обернулся. И лучше бы этого не делал…

Я тут же убрал смартфон обратно, выбросил сигарету и сжал кулаки, ожидая нападения… но нет, ничего. Фигура, стоящая в нескольких метрах от меня, даже не шевелилась. Будто пугало, целиком состоящее из спрессованного сена.

Только лицо, если это можно так назвать, было наспех соткано неумелыми руками из каких-то старых тряпок. Его физиономия с неестественной, кривой улыбкой, заставила меня невольно продрогнуть, потому что такое я видел впервые.

Вместо рта и носа зияли две дыры, за которыми не проглядывалось ничего. Пустота. Глаза абсолютно белые, без зрачков и радужки. Всю эту чудовищную картину дополняло рваное, черное пальто и шляпа на голове.

Довершением стали волосы, точнее сено, сплетенное в канат, по всей длине которого топорщилась солома. Прошла минута, и оно так и не пошевелилось, будто и было простым пугалом. Нет уж, меня так просто не проведешь.

Медленно двинувшись в его сторону, я аккуратно поинтересовался.

- Ну… и кто ты?

Тишина. Еще минута непрерывного, зрительного контакта, и я не выдержал.

- Ты в гляделки поиграть пришел?

Не дождавшись ответа в очередной раз, я сорвался с места. В два быстрых шага я настиг пугало и прыгнул, намереваясь спустить его, как минимум с горы.

Вот только что-то пошло не по плану, и я в прямом смысле пролетел сквозь него, полетев кубарем с вершины уже в одиночку.

Я бился об камни, цеплялся за ветки, проклиная все на свете, в том числе и себя за спешку и необдуманные поступки. Через долгую минуту я оказался у подножья, сделал несколько последних кувырков и повалился навзничь, распластавшись на земле.

Громко и некультурно ругаясь, я встал и отряхнулся, глянув вверх. Очевидным был факт, что с такого расстояния я ничего рассмотреть не смогу, поэтому принял решение взбираться обратно. Хотел использовать двигатели, но от чего-то все мои функции отказывались работать. И почему я не удивлен? Ладно, руки-ноги есть, справлюсь как-нибудь.

Карабкаясь вверх, я невольно поймал себя на мысли, что падать-то куда быстрее и болезненнее, чем подниматься. Хотя, насчет второго пункта можно поспорить – раненое плечо начало отдавать ноющей болью, Что уже