Командир роты уже объяснил майору полиции, что ему требуется. Он сделал это предварительно, телефонным звонком, когда договаривался об общей встрече.

Сейчас Абдулмеджидов уже подготовил кое-какие данные и предоставил их Одуванчикову.

«Видимо, только что успел, едва управился», – сделал вывод капитан, видя на мониторе ту же самую карту района, что и на своем планшетнике, и очертания того самого дома, который его интересовал.

– Значит, третий подъезд. Это последнее место, где их видели. Да и то только мельком, из окна соседнего дома, – неожиданным густым басом, плохо совместимым с тщедушной фигурой, проговорил Керим Расулович и развернул монитор в сторону посетителя.

При телефонном разговоре по его голосу Одуванчиков представлял себе крупного мужчину, параметрами сходного, возможно, даже с Мамонтом.

– Вы запрашивали данные на однокомнатные квартиры, – продолжал майор полиции. – Таковых в этом подъезде пять, на каждом этаже по одной. Номера сорок четыре, сорок восемь, пятьдесят два, пятьдесят шесть и шестьдесят. На первом этаже в квартире сорок четыре проживает молодой человек, лейтенант полиции, компьютерщик районного отдела. У нас нет ни малейших оснований подозревать его в причастности к бандитской деятельности. Квартиру сорок восемь занимает семья из четырех человек. Это супружеская пара, почти взрослый сын и дочь-школьница. Там просто негде двум бандитам поместиться.

– Как же они там теснятся? – спросил Одуванчиков.

Майор только передернул плечами и ответил:

– Сложно сказать. Но, по моему мнению, эта квартира тоже отпадает. – Он продолжил дальше, по списку: – В квартире пятьдесят два живет молодая женщина, она мастер-парикмахер, принимает на дому. Клиенты к ней в очередь записываются. Квартира, согласно данным участкового, напоминает проходной двор. Скорее всего, и это тоже совсем не то, что нам нужно.

– Да, скорее всего, так оно и есть, – сказал капитан.

– Остаются две квартиры. На четвертом и на пятом этажах. На четвертом, в пятьдесят шестой, проживает с новой молодой женой бывший партийный работник, инструктор одного из райкомов партии города. Человек высоких принципов.

– Значит, остается пятый этаж, – сделал вывод Одуванчиков.

– Тоже не вяжется. В шестидесятой живет ветеран войны, суровый старик с парализованной женой. Ухаживает за ней и за шестью кошками. Их его жена завела, когда ходить могла. Сейчас дед их не прогоняет. Они постоянно со старухой лежат, болезнь из нее, как он говорит, вытягивают. Раньше кошек было семь, но одна умерла. На лестничной площадке вонь стоит, народ жалуется. Но у старика нюх нарушен, он сам не чувствует запаха и соседей ругает, говорит, что привередничают они, обещает их в окно выбросить. В то, что старик этот бандитов приютил, я тоже не верю. Не тот он человек. Крутой слишком и решительный. Они с таким связываться не будут. А больше в подъезде однокомнатных квартир нет.

В это время капитану Одуванчикову позвонил подполковник Омаханов.

– Как у вас успехи в поиске? – осведомился он.

Командиру разведывательной роты пришлось докладывать Манапу Мансуровичу обстановку.

– А мне тут в голову одна идея накатила и никак отпускать не хочет. Для проверки мне необходимо к себе в село съездить, – проговорил тот, выслушав его.

– К матери?

– Нет. Хотя к матери обязательно заглянуть придется. Хоть узнать, как она там после обыска себя чувствует. Но мне нужен Исмаил.

– Это тот самый тип с вашей улицы, у которого жена злющая?

– Да. Я вот думаю все, не он ли брата довозил до дома. Кому еще Мамонт мог так довериться?

– Возможно. Но уже дело к вечеру идет. Может, лучше завтра утром?

– Мне сегодня хотелось бы. Я же спать не буду, весь изведусь. Так что возьму сейчас машину и поеду. Ничего, что я поздно вам позвоню, расскажу ситуацию?

– Это абсолютно нормально. Я привык. Я же в боевой командировке нахожусь, вне дома.

– Ну и хорошо. Тогда я поехал. Машину уже заказал.

Вернувшись к себе в роту одновременно с тем, как прибыл с обыска второй взвод, капитан выслушал устный рапорт лейтенанта Громорохова, после чего ответил на звонок майора Смурнова, которого интересовало, как складывается ситуация, и лег отдыхать. Он словно предчувствовал, что ночь ему предстоит беспокойная.

Разбудил командира разведывательной роты звонок на смартфон, который он положил на тумбочку рядом со своей головой. Определитель показал номер подполковника Омаханова. Часы на мониторе говорили о том, что в роте уже произведен общий отбой.

– Слушаю, капитан Одуванчиков.

– Я вас не разбудил?

– Ничего, я привычный, – отозвался Одуванчиков, испытывая некое подобие неудобства из-за того, что он спит тогда, когда другие работают, хотя время было уже, по сути дела, ночное. – Вы где сейчас находитесь?

– Навестил мать. Спасибо вашим солдатам, обыск прошел без эксцессов. Спецназ – не полиция и не ФСБ. После ваших солдат маме даже уборку делать не пришлось. Она у нас на порядке и чистоте слегка помешана. Сейчас домой еду. Должен сказать, что мое предположение относительно Исмаила оказалось верным. Когда по приказу Рамазана отвозил меня в Махачкалу, он внял словам жены, пожелавшей сестру навестить. Супруга его всю дорогу до города ныла. Они меня у следственного управления высадили и к сестре жены поехали, как и собирались. А потом, когда возвращались, их на дороге трое бандитов остановили. Машину Магомедгаджи узнал. Исмаил говорил, что сначала хотел было мимо проехать, но под автоматным стволом вынужден был остановиться. Эти три мушкетера заставили его снова в Махачкалу их везти. Вернее, в Каспийск, но это не намного ближе. Конечно, он повез, куда ж денешься. Ему даже дом показали и подъезд. Но жена у Исмаила глазастая. Когда они отъехали, она оглянулась и увидела, как бандиты под окнами дома к другому подъезду идут. Хотя сначала, при Исмаиле, они в крайний зашли, в третий, а тут к среднему двинулись.

– К среднему или к первому? – спросил Одуванчиков. – Разница тут большая. Дело в том, что в среднем подъезде нет однокомнатных квартир. Такие имеются только в первом и в третьем. Сейчас уже поздно выяснять этот момент?

– Я взял на всякий случай у Исмаила телефон. Вдруг что-то уточнять придется? Я позвоню ему, а потом свяжусь с вами.

– Лучше я сам ему позвоню. Давайте номер.

– Минутку. Бумажку найду. Вот она. – Подполковник юстиции Омаханов продиктовал номер.

Одуванчиков повторил его для проверки, встал и сказал:

– Минут через восемь-десять, товарищ подполковник, позвоните мне снова.

Умывание не заняло у капитана много времени. Оно больше напоминало некий ритуал, освежающий сознание. После чего Одуванчиков деликатно вышел в канцелярию, расположенную рядом, чтобы не будить других офицеров роты.

Только там он набрал номер Исмаила. Тот спросонья долго не мог сообразить, что от