Флориан, готовясь к ответу, достал из кармана переделанную флейту и взял в правую руку кастаньеты. Речь на языке ватни занимала долгое время даже у элитария, но программы управляли движениями губ и языка, позволяя Флориану говорить с ватни напрямую.

— Благодарю тебя за встречу, друг Мурей из воды. Ты не ошибся, подумав, что я хочу поохотиться этой ночью. Почтишь ли ты меня своим присутствием?

— Буду рад пойти с тобой. Добился ли ты прогресса в аппарате для убийства?

— Прогресс замедлился, и я прошу прощения за задержку. Думаю, вам понадобится насос, чтобы оттягивать тетиву.

Уже больше года Флориан переделывал для Мурея арбалет. Он придал ему другую форму, подходящую для плавников, и удерживать оружие оказалось довольно просто, но щупальцам не хватало силы натянуть тетиву. Требовался дополнительный механизм. Программа создала трехмерный дизайн, но Флориану не хватало навыков работы с деревом для воплощения замысла.

— Не нужно извинений, — прощелкал Мурей. — Твои попытки — лучшее доказательство дружбы, которая для меня большая честь.

— Со временем у меня все получится, — издал в ответ трель Флориан.

— Все когда-нибудь подходит к концу.

Они обошли домишки и приблизились к верфи, которую ватни построили на озере. Иногда сюда приплывали рыбаки и прочие местные жители — торговать. Пришельцы стремились оказать гостеприимство каждому гостю.

В конце верфи спутников ждала лодка, которую ватни построили для Флориана. Она отличалась более круглой формой, чем обычная человеческая, но зато и большей устойчивостью. Флориан перелез через борт и сел на скамью. Тил свернулся клубком у его ног; вся конструкция закачалась, когда Мурей устраивался на носу, укладывая голову на верхнюю кромку борта.

— Я собираюсь подняться до долины Наксиан, — сказал Флориан.

— Отличный выбор для охоты на земных мясных существ.

Флориан оттолкнулся от берега и положил длинные весла в уключины. Приток, втекавший в озеро из долины Наксиан, находился в восьмистах метрах отсюда. Флориан налег на весла.

— Ночь ясная, — заметил он.

Над ними в небе северного полушария виднелось Кольцо Деревьев, блестевшее серебристо-белой дугой над планетой. Сегодня их стало на одно меньше. Флориан видел вспышку атомного взрыва сквозь пелену облаков, когда «Свобода 2673» успешно уничтожила очередного врага.

— Пустая ночь, — ответил Мурей.

— Скоро поднимется Аквеус. И Трюб выйдет из-за светила. Даже Урселл засияет перед рассветом, и мы сможем насладиться триумфом Матери Лоры.

— Полное небо — славный вид.

Флориан незаметно улыбнулся. Он всегда заводил разговор с ватни о других мирах. Не многие люди уделяли время, чтобы узнать инопланетян поближе. Контакты с ними ограничивались официальными встречами насчет охраны береговых линий и торговлей. Флориану никогда не наскучивали их истории: ватни обладали необычайной памятью предков. Каким-то образом самки передавали знания своему потомству, когда-то находилось еще во второй утробе (из трех).

Флориан использовал знания ватни, когда украшал самый драгоценный свой файл — астрономический, мысленную картину солнечной системы, где он мог путешествовать между планетами как пожелает. Он мечтал о подобном еще с тех пор, когда хотел стать астронавтом. Кроме историй инопланетян он использовал изображения с телескопов, чтобы с большей точностью воссоздать поверхность планет. Тетя Теранния даже нашла для него старинную книгу с фотографиями, сделанными помощниками Матери Лоры: момент, когда она открыла червоточину с целью исследовать странную звездную систему, куда забросила их Бездна.

Но именно рассказы ватни помогли Флориану анимировать изображения, вдохнуть в них жизнь. Урселл до Огненного года — мир темных морей и пустынных континентов, испещренных светом от крепостей праймов, потом славный голубой огонь поглотил всю планету, его атмосфера до сих пор расширяется. Макул с его безграничными ледяными шапками и горами, загромоздившими экваториальный океан, всеобъемлющими кратерами, продырявившими голые, безжизненные земли, которые появились тысячелетия тому назад благодаря ядерным взрывам. Трюб, странный серый мир, не имеющий особых отличий и окруженный двенадцатью крохотными лунами, но ватни помнили его необычайно красочным. Даже луны его были крупнее в прошлом и напоминали огромные лепестки радужного цветка. А затем, более тысячи лет тому назад, на гладкую поверхность планеты приземлились космические корабли с Урселла. В тот самый день краски Трюба потухли, и он больше никогда не расцветет.

Ватни, имевшие отменное зрение, заметили Урселл, стоило ему появиться на орбите. Спустя столетие белые искры космических кораблей праймов поднялись с континента и полетели в космос. Сначала они отправились на Трюб. В течение нескольких дней после их высадки поверхность потемнела и лепестки лун пожухли. Корабли так и не вернулись назад, и другие на Трюб больше не прилетали. Следующая волна кораблей праймов отправилась прямиком к Аквеусу. Несколько дней они кружили на орбите вокруг планеты-океана, а затем улетели.

— Мы понимали: нам повезло, — сказал Мурей. — Ваша великая и премудрая Мать Лора рассказала нам, что праймам нужна земля, они не могут обитать в воде.

Ватни видели, как корабли полетели к Макулу, который тоже не подошел праймам. Потом они ненадолго отправились на Асдил, а затем и к другим планетам, кружившим вокруг новой звезды. Эпическое путешествие длилось два года, в конце концов праймы вернулись на Урселл.

Спустя четыреста лет после возвращения на Урселле появились вспышки взрывов. Атмосфера испортилась, темные тучи покрыли большую часть планеты.

— А как же Фьернт? — спросил Флориан. — Что вы там видели?

Фьернт вращался вокруг светила на одной орбите с Бьенвенидо и Аквеусом, но всегда находился по другую сторону светила, поэтому с Бьенвенидо его нельзя было рассмотреть. Флориан знал лишь, что в атмосфере планеты нет кислорода, а восемьдесят процентов поверхности покрыто водой. Во время краткосрочного исследования Лора Брандт не обнаружила радиоволн на поверхности планеты и не увидела ничего напоминавшего город.

— Облака, — ответил Мурей. — Белые, словно лед. Облачные башни, которые выше дюжины наземных гор. Они кружились и плясали по мере того, как вращалась планета.

— А земли? — спросил лесничий, завороженный рассказом.

Пока Мурей булькал, витиевато описывая скрытую планету, Флориан вошел в устье притока, бежавшего по долине Наксиан. Приток был довольно широким, вода спускалась по каменистому руслу. Грести против быстрого течения — тяжелый труд. Вскоре Флориан взмок.

В паре сотен метров от воды вдоль ручья шла проезжая дорога, она вела в долину с запада. Она просматривалась достаточно легко даже обычным человеческим взглядом. По обе стороны ее росли деревья, которые посадили в соответствии с законом Капитана Иэна, принятым через семьсот лет после Высадки, — для того чтобы путешественники всегда могли видеть путь, лежащий впереди.

Огромные древние лиственницы уходили вдаль, вплоть до дома фермеров Илтонов — большого каменного особняка, окруженного полудюжиной сараев, конюшен и амбаров.

Флориан продолжал грести, методично двигаясь параллельно дороге. Долина