я хотел понять, как далеко у нас находится туман. В восточной крепости он был почти сразу после стен, метров за пятьсот. Тут же… тут туман был на расстоянии пары километров, если учитывать почти километровый мост через основное русло с одной стороны, и в километре, из-за моста меньше, метров двести, с другой стороны. Противнику было где развернуться в случае нападения. Значит, надо будет что-нибудь придумать для того, чтобы обезопасить себя в случае его нападения. В частности, надо будет сказать Рыжему заложить взрывчатку у основания. Но это как один из множества вариантов. В любом случае надо думать, причём не мне одному, а всем.

Вот только сейчас, кроме моего мнения и мнения Литы, никакого другого я услышать не мог. Но мог тренироваться. Что, в принципе, мы и начали делать, причем весьма активно. Но при этом я не упускал из головы одну мысль. С одной стороны крепость была вообще не прикрыта. Да, там были окна цитадели… но в любом случае достойный отпор с той стороны не дать.

Пока мы отрабатывали базовые движения, плавные, но при этом с минимальными потерями в силе, я обдумывал, что ещё можно сделать. По сути, у цитадели крыша пологая, там можно разместить орудия, которые точно будут нам помогать. Но тут встанет вопрос в снарядах и обучении обращению с этими орудиями. Во-вторых, можно было расширить башни, там тоже разместить орудия, как это сделано в городе и в крепости на востоке. Только в восточной цитадели башни изначально широкие, а тут не особо. Но в любом случае я поставлю этот вопрос в будущем. Главное — собрать народ и потом вместе это обсудить. Ну и нужно будет расширить стену, построить её позади цитадели.

Дальше думать я особо не мог по причине того, что начались первые схватки с Литой. Она стала куда быстрее, куда сильнее. И это сказывалось. Она использовала все мои урезанные параметры по максимуму, я даже так не мог, проигрывая ей постоянно.

— Ты ограничен своим подсознанием, — ходила она возле меня, даже ни капли не уставшая после очередной победы надо мной. — Ты привык к своему телу из того, — показала она пальцем вверх, видимо, переняла этот жест у нас, — как вы говорите, реального мира. И это заложено в твоей голове. Иногда, действительно иногда, ты не обращал на это внимание. Особенно когда тебе действительно угрожала опасность. Ты действовал по наитию, а не думал. Перестань думать в битве. Пускай твоё подсознание работает за тебя. Пускай твои мышцы сами реагируют на всё. Дай своему телу свободу от мыслей в голове. Оно лучше тебя знает, что и как надо делать. Ибо тело имеет память куда большую, чем тебе может казаться.

— Так ты мне это уже рассказывала, — нахмурился я, — зачем повторяешь.

— А всё потому, — наклонилась она и дала мне резкий щелбан, от которого даже в ушах зазвенело, ибо больше сорока силы — это не шутка, — что ты ничего не понял! Такое ощущение, что я зря с тобой столько тренировок провела! Ты просто не понял этой истины! Каждую битву ты стараешься думать, что и как делать. И если ты думаешь, что я этого не слышу, то ты очень ошибаешься. Ты не умеешь закрываться, во-первых, что отвлекает меня в битве, во-вторых, я все прекрасно слышу, в частности, кхм-кхм, — приложила она кулачок к губкам и попыталась подстроиться под мой голос, одновременно, как я понял, вкладывая в него магию, из-за чего он очень стал похож на мой. — Вот тут надо ударить чуть ниже, а вот этому можно уколоть в глаз. Этот увалень медленный, можно даже не напрягаться. Оп, поймал маслину, — затем она продолжила своим голосом. — Что вообще за маслина такая?

— Считай, любой снаряд, — еле сдерживал я улыбку. — Старый, скажем так, прикол. Но вообще… это сложно. Просто сложно перестать думать. Не знаю, как это… оно словно само происходит.

— Просто. Не. Думай, — настойчиво говорила она. — Когда ты в жестоком бою и на грани сражаешься… то у тебя это получается. Тебе надо просто привыкнуть. Но это так редко происходит…

— Когда было в последний раз? — нахмурился я. — Когда тут с личем сражались?

— Нет, — мотнула она головой, — возможно, когда сражался против прислужницы старого бога Смерти. Но могу ошибаться, меня же тогда не было. Но, судя по скупости твоего рассказа, ты сражался, а не думал. До этого, когда сражался против ящеров на пределе своих сил. Вот тогда ты точно не думал, я в этом уверена. Зато… — злобно улыбнулась она, — у меня есть одна идея, которая может тебе не совсем понравиться.

— Какая? — с опаской посмотрел я на неё.

— Вставай, — отошла она на два шага и уперла руки в бока.

Я сделал это, как она и просила, но потом снова оказался на лопатках. Я даже не понял, как и когда это произошло. Я даже мигнуть не успел, как уже снова лежал. А она при этом оказалась у меня за спиной, разворачиваясь в этот момент ко мне лицом.

— Вставай, — снова сказала она с абсолютно нейтральным лицом.

Я снова встал, но на этот раз приготовился, что она меня толкнет. Но… я упал лицом вперёд. Я разозлился, начал подниматься, после чего мне прилетел удар в бок, из-за которого я откатился на несколько шагов. После того, как она мне сделала подсечку, я рухнул, а затем она со всей дури пнула меня по рёбрам, которые бы точно сломались, не будь я в броне.

— Да что ты… — прорычал я, поднимаясь на ноги.

— Ты опять думаешь, — спокойно говорила она, стоя полностью расслабленно. — Ты не видишь того, что может сделать противник. Ты не даёшь своему телу волю действовать на основе того, что говорят ему твои глаза. Ты пытаешься сам перехватить эти сигналы, после чего отдавать приказы телу. Именно ты, твоя личность, во время битвы лишний. Должна быть чёткая связь между чувствами и телом. И никакой прослойки между ними.

И как только она договорила, снова оказалась возле меня. Но на этот раз я был готов. Морально, физически. Но я смог заблокировать первый удар. Я всё равно думал, я просчитывал то, как она может поступить… но в итоге реакция просто сама сделала