Шрифт:
Закладка:
— Тебе уже есть пора. А мне вечером работать…
И только сказала — я и почувствовал, правда, пора. Ходить уже было тяжело, и досматривать последние залы мы не стали. Что ж, зайдём ещё, решил я, всё равно, мне в этом городе ещё жить да жить.
Я, если что, совсем не был против. Уже привык, да и нравилось вполне.
Когда мне возвращали трость, Джанджи спросил:
— Вы не через парк идёте? Там ещё экспозиция будет, если что. Только для местных и для адаптантов.
— Через парк.
— В таком случае — Ли тебя проводит, ему как раз меняться.
Музейщик кивнул одному из громил. Выдали мою нормальную трость, пропустили обратно в сквер, который плавно переходил в более дикий парк.
В тот самый парк, в котором всё и произошло.
Дождь всё ещё лил, правда, уже стал сильно слабее.
— Зонтиков у нас нет, — прокомментировал громила. — Заказывали фирменные в Гуанчжоу, их все на сувениры растащили. У нас тут не так уж часто дожди идут.
И правда, для южного побережья Китая — было суховато, тут какой-то почти средиземноморский климат получался. Видимо, луч Основного Потока ощутимо повлиял на климат, тучи разгоняет, или что-то такое.
Мы прошли через ограждение и бодро шагали по парковой дорожке. Музейная территория вокруг всё ещё продолжалась, кое-где даже сохранились старые таблички с декоративными растениями. Лес здесь был молодой, судя по всему, но постепенно становился всё гуще и гуще. И тут, и там были полянки, некоторые — напоминавшие следы от взрыва мины. Некоторые полянки были вытоптанные, на одной из полянок я увидел медитирующего практика в саронге. Дальше — новый забор с ограждением, кованым, прочным. Там всё тоже вовсю колосилась поросль, внутри было невысокое полузаброшенное здание, вокруг которого стояла техника. Танки, бронетранспортёры, джипы, какие-то хитрые военные бульдозеры для химзащиты…
И, внезапно, там стоял вертолёт. Крашеный в цвета министерства общественной безопасности, огромный — знакомой советской модели, то ли Ми-28, то ли Ми-26, я их ещё в той, прошлой жизни путал.
Дождь между тем усилился.
— Идём, — попросила Сян. — А то я совсем промокла уже.
Шли дальше. Неожиданно сопровождающий нас амбал Ли прыгнул в кусты, вспыхнуло бледно-голубым, потом я услышал, как он пробормотал:
— А, всего лишь фей-ю.
И после он вышел с довольным видом, сжимая в руках странную тварюгу — помесь рыбы, летучей мыши и лягушки. Пару секунд она дёргала хвостовым плавником, затем утихла, вспыхнув на миг белым сиянием, растёкшимся по руке.
— Бесплатный аккумулятор ци, — прокомментировала Сян. — Самая популярная тварь, вылетающая из Основного Потока. Их пару сотен в день вылетает.
— Жалко… фей-ю, — прокомментировал я, а сам теперь смотрел по сторонам куда внимательнее.
Людей было мало, один раз ребята в саронгах, охранники парка, пара туристов и пара бегунов бегуны, видимо, занимающиеся культивацией. Один из них пробежал, держа на голове в связке четыре здоровенных каменюги — да уж, интересный способ практиковаться. Охранники же на миг напрягались, вглядывались в меня, но после кивка Ли — проходили мимо.
Факел Основного Потока то и дело проглядывал среди деревьев. Уже слышался мерный тихий гул, одновременного и немного пугающий, и какой-то зовущий.
— Уже скоро, — прокомментировала Сян.
Итак, мы поднялись на холм и вышли на большую поляну, откуда открылся вид на Основной Поток.
Парк был приличным, километра четыре с севера на юг и километра два в поперечнике. Центральная площадь, на которой всё и произошло, теперь сильно увеличилась в размерах, до километра в ширину. По краям появились вырубки, уже слегка заросшие обратно молодой порослью. Воздух гудел, ныл. Всё тело словно пронизывала невидимая энергия, от которой бросало в пот. Я прикинул, взглянув на фигуры туристов, толпящихся поодаль — факел был в районе семидесяти-восьмидесяти метров в поперечнике.
Дождь здесь прекратился, в центре, вокруг факела, в кратере — земля была сухая и каменистая, там стояли странные конструкции, наблюдательные вышки и стены, наполовину разрушенные, наполовину скрытые туманом. Языки тумана поднимались на пару сотен метров и то и дело опускались на ближайшие деревья.
— Они, типа, что, напитываются энергией? — спросил я, показав на практиков, восседающих на полянках вокруг.
— Вон там — дежурные практики. Следят за мелкими чудовищами. А это всё приезжие. Туристы, или бывшие туристы, оказавшиеся адаптантами. Я бы не сказала, что это полезно делать, баланс ци, меридианы, всё прочее. Приходила к нам в госпиталь парочка после того, как посидели тут пару суток без перерыва… если долго здесь находиться, то начинается что-то вроде лучевой болезни. Да и опасно сидеть, то и дело что-то выпрыгнет. А вон, смотри, главные ловушки на просеке! Уже отремонтировали, и горелый лес вырубили.
— А он всегда такой был? — кивнул я на Поток. — Здоровый.
— Диаметр колеблется, каждый год растёт на пару метров, — пробасил молчаливый доселе амбал Ли. — Хотя на третий год уменьшился. Но стены возвели в первый же год, когда ещё не поняли этого. Мы не за этим пришли. Идём.
На той же опушке, на вершине холма была небольшая ограда, оплетённая ленточками, с некоторыми подношениями. Там сидел с закрытыми глазами такой же охранник, поднявшийся, как только пришёл Ли. Ли занял его место.
Я не сразу сообразил, что находится за его спинами. Сперва я подумал, что это какие-то странные валуны, но потом вдруг пришло осознание, и мурашки пробежали по стене.
Это были черепа. Черепа тех самых зодиакальных существ, здоровенные, от полуметра до трёх метров в поперечнике.
— А чего их десять? Чудовищ же было всего… семь?
— Петух Чанфу — он же был трёхголовый. А вон, смотри, черепа мелких
Черепа были клыкастые, шипастые, рогатые, лишь один, от великана Тими, поразительно напоминал человечий. Хотя, скорее, не от Homo Sapiens, а от какого-нибудь огромного австралопитека.
А на самой вершине лежал череп Великого Подземного Змея. Тот самый, в который мой дед всадил меч. Получается, все черепа подкладывают под него, приподнимают.
Стоп. А что это там наверху сверкнуло? Уж не меч ли?
— Что там, наверху?… — спросил я Сян.
— Меч, — кивнула она.
— Дай угадаю? — усмехнулся я. — Который никто не может выдернуть?
— Ага, — кивнула Сян без тени иронии на лице.
