Я прошёл дальше, мой организм уже избавился от действия этой дряни. Так же, похоже, выработался иммунитет.

Отодвинул штору и оказался в помещении с отдельной вентиляцией, идущей наружу в двадцатиэтажку.

А на кровати здесь лежала увядающая волшебница.

— Здравствуйте, впервые вижу рыжего гнома. Красились или натуральный цвет? — произнёс я, подходя к гномихе в белом платье, лежащей поверх моря оранжевых волос. Хотя куда примечательнее была аура. Я искал пространственную волшебницу, но она была ещё и магом воздуха, природы и земли. Аура явно ослабла со временем, максимум третий ранг.

— Я… не рыжая, — тихо пробормотал голос, и в меня лениво полетела волна искажений.

— Тогда что это за цвет? — поинтересовался я, встретив воздушными лентами атаку.

— Золотая медь… — выдохнула женщина, внешность которой была максимум двадцатилетней, а вот душа была равнозначна многовековой и угасающей жизни.

— Я в курсе, что Вы скрываете ауру и её истинную силу. Даже сейчас Вы готовите что-то стихией, которой в этом мире официально нет, — усмехнулся я. — Ваша антимагия практически везде равнозначна пространству, но двенадцать лет назад моё волшебство атаковали хаосом и порядком.

— А-а-а, ты тот осьминог, что за бабушкой Тенью подглядывать смог? Кхе-кхе… ты ошибаешься, я уже не притворяюсь, — заявила женщина.

— В правой руке лезвие из стихии порядка.

— Тьфу, глазастый. Ладно, силён, умён и знаток, что тебе надо от старушки? Встать не могу, ноги не держат, говори так, — проворчала гномиха.

Хм?

— А почему «бабушка», ты же невинная, — удивился я.

— Ауру всё же читаешь? Не встретила достойного мужчину, одни слабаки. Вот и вся история. А бабкой быть — не значит внуков иметь. Я стара даже для звания матриарха. Вот и бабушка да бабка я, была Тьмой, стала Тенью, как только услышала про орка-поганца с таким же именем.

— Орк-тьма — это общее название, аналог легионов. Хотя да, не так давно я убил и того, в честь кого название давалось, — проворчал я. — Собственно я пришёл Вас забрать.

— Так ты «костлявая», Ангел Смерти? Совсем не таким я тебя представляла в этот раз… кхе-кхе… Что ж, я готова, — произнесла женщина и закрыла глаза.

Я пожал плечами.

Раз уж готова, что медлить?

Я достал из кольца яблоко и отправил его в вихрь.

Подошёл и аккуратно закрыл нос жертвы, приоткрыл ей уста и отправил фруктовое пюре в пищевод.

Только тут до женщины что-то дошло, но я уже успел получить обе цели: анализ способностей и начавший своё действие молотильный эффект.

— А? Кхе? Кхо-ах? Что? Что ты сделал? Где моя сила? Я перестала чувствовать пространство! — произнесла женщина.

Точнее уже девочка.

Я молча её спеленал и забрал кулёк, отправившись на выход. Больше всего трудностей при этом доставил ворох волос, которые были в длину около трёх метров.

— Теперь ты ученица номер пять, — заявил я.

В следующий миг её аура стабилизировалась.

Как я и думал, теперь она была на уровне Феофана по объёму. Нет, где-то три четверти от его мощи.

Однако странность.

Розовый цвет?

Я скептически посмотрел на неё. Любовь так не возникает, это бред.

Стоп. А откуда от меня к ней розовая струна?

— Вот же *цензура*, грязный мракобес. Ведёт себя словно Ткач, которому плевать на чужое мнение! Взял, обратил и потащил, скотина! Псих! Ничтожество! Смерд! Олух! — возмутился ангелок с ярко оранжевыми волосами.

— Язык Феодории? Ты кто такая? — пробормотал я, хотя мозг уже понял всё, но я не мог поверить в подобное совпадение, граничащее с чудом.

Моё бормотание она не услышала за своими криками.

Глава 18

Я всегда не понимал смысла гаремов.

Хотя нет, вру. До встречи со своей женой Лилией в далёкие подростковые и юношеские годы я подумывал о том, что неплохо бы иметь много жён.

Однако стоило мне встретить драгоценность моей жизни, я, как Ткач, навсегда перестал воспринимать других женщин.

Сейчас же я не мог поверить, что огромный кулёк волос с маленькой девочкой на их конце пытался откусить мне палец, периодически переходя на мат на многих языках прошлого и этого миров. Вперемешку были русский, феодорийский, нихжанский, тибан, гномий, китайский, снова русский, эльфийский и многие другие.

Узнаю свою принцессу. Как только она начинала паниковать, её рот становился столь же грязным, как разум её родни или сельская дорога в распутицу.

Ну, её попытка раскусить мой палец выступила некоторой цензурой.

Телепорт сработал верно, не разделил меня и мою новую ношу.

От шока я отошел, только прилетев в подмосковный особняк, где остановился.

— … грязный торопыш! Никчёмный трутень! — охрипшим голоском продолжала девочка, временами снова вгрызаясь в мой палец.

Сказать ли ей, что я Ткач?

Я так хотел это сделать… но сейчас я Олег. А у меня есть Снежинка.

Я даже стал подумывать о двоежёнстве, вот только сам же только что отодвинул его возможность минимум на полвека. Гномы могут омолаживаться яблоками бесконечно и без последствий, но период потребления будет зависеть от их собственной силы. Кроме того… я не хочу отнимать второе или третье детство у неё.

А что, если бы я опоздал? Фрукт не сработал или я с ней не встретился?

Мои мысли бегали и путались.

Я вошёл в особняк. Учеников рядом не было, похоже, не вернулись сюда из Москвы. К кому определить Лилию… то есть Золотую Тень?

Ту Ле? Снежинке? Виолете Владиславовне?

К зданию подъехала машина, и оттуда сюда отправились ученики.

Вся троица обсуждала какое-то кино, называя его бредом, песни скучными, а актёров деревянными.

Я молча их ждал, а пальцегрызка перестала ругаться, снова кусая мою руку.

Странно, вроде же она не настолько уменьшилась, чтобы зубки резались?

— Ну, кто номер пять? — спросил появившийся мальчик подросток и быстро оценил ситуацию. — Да, блин. Снова девчонка! Ну, почему?

— Это Золотая Тень, ученица номер пять, — представил я свою пленницу. — Знакомьтесь.

— Феофан Непреклонный, ученик номер два. Был похищен вместе с домом и страной громилой без стыда, без совести, но с непомерной силой, — представился юноша. — Она гном или совсем в детство впала после яблок. Стой, ты сказал «Золотая Тень»? Что-то знакомое, в отчётах так одну организацию звали. Вернее их лидера, но я давно о них не слышал. Да и упоминали её только покупатели. Ни один предполагаемый