Приобняв тётку, открываю заднюю дверь и справляюсь с ремнями безопасности, чтобы взять на руки Веру. Она сонная, недавно проснулась, поэтому немного не в духе. В дороге устроила мощный краш-тест. С меня семь потов сошло, когда я пытался успокоить. Остановились, потоптались на обочине. Остыли, помирились и двинули дальше. Даже Соне не пришлось звонить.

— Помнишь Раю? — спрашиваю у Веры.

Следует короткий неуверенный кивок. Она всё ещё насупленная и сердитая, но в такие моменты особенно умилительная.

— У неё сегодня праздник, — поясняю дальше. — Поздравим?

Целую дочь в мягкую щёку, она обнимает меня в ответ и не желает отлепляться. Пусть. Это даже лучше, чем ловить её по огромному и небезопасному участку Раи. До появления в моей жизни Веры я никогда не задумывался, что опасность может поджидать за каждым углом. Например, в траве водятся насекомые, в бассейне можно захлебнуться и утонуть, а открытый гараж Антона просто кишит острыми предметами.

— Знаешь, малыш, я вовсе не против, если ты будешь висеть у меня на шее как минимум до совершеннолетия. Никаких дискотек и мальчиков, поняла?

— Да, — согласно кивает Вера, не зная на что подписывается.

— Умница моя.

Открываю багажник, достаю оттуда букет цветов и большой бумажный пакет с эмблемой популярного магазина текстиля. Понятия не имею, что внутри. У меня не было времени на прогулки по торговому центру, поэтому подарок по случаю годовщины Антона и Раи выбирала Соня.

Поздравляю тётку, она искреннее радуется и благодарит от всей души.

Год назад я узнал о том, что у Раи онкология. Карцинома яичников. Казалось, ничего не предвещало беды, но анализы показали обратное. Непринятие, отрицание. Сокрушительный удар под дых. Это был один из самых кошмарных периодов моей жизни, когда одновременно хотелось биться головой о стену и вымаливать здоровье для Раи у кого угодно. Хоть у чёрта, хоть у бога.

Мы не теряли времени. Сразу же поехали в столицу и приступили к лечению. Рае была показана срочная операция и химиотерапия. Прогнозы ставили не слишком радужные, но мы боролась изо всех сил и продолжаем делать это и дальше. До полной победы.

— Соня просила передать, что ей очень жаль, — обращаюсь к тётке. — Важная тренировка перед матчем. Пропустить не смогла никак.

— Мы созванивались, Яр, — кивает Рая. — Я всё понимаю. Как у вас отношения в целом?

— Терпимо.

Тётка недовольно поджимает губы и тихо вздыхает. Она спит и видит, чтобы мы с Соней помирились и стали полноценной семьей. Крепкой, дружной. С маленьким совместным ребёнком.

Я тоже этого хочу и мне правда жаль, что у нас всё получилось неправильно. От и до. Но заставлять человека идти против собственных желаний — не в моих принципах. Можно сломать, прогнуть, заставить. Вот только получу ли я от этого полное удовлетворение — огромный вопрос.

Соня чётко озвучила свою позицию. Она не хочет иметь со мной ничего общего, кроме Веры. Всё остальное — было огромной ошибкой. Эмоции, секс. И я либо мирюсь с этим, либо нет. При втором варианте, вероятно, теряю расположение дочери — чудесной девочки, которая унылыми вечерами вытягивает мою чёрствую душу из вязкого болота и раз за разом пытается привнести в неё что-то светлое и тёплое.

Рая накрывает на стол, общается с Верой насколько это возможно. Развлекает, веселит. Вскоре к нам присоединяется Антон, который вырвался на время обеденного перерыва. Мы с Верой тоже ненадолго. Поздравим, посидим часок-другой и будем возвращаться в город. Соня пока не доверят мне ребёнка на длительный срок.

— Кстати, тебе удалось познакомить Верочку с отцом? — интересуется Рая во время трапезы.

— Нет.

— Почему?

— Сначала не было времени, а теперь желания.

Тётка качает головой и откидывается на спинку стула. Она знает отца как облупленного, поэтому, скорее всего, догадывается каким был итог нашего первого и последнего разговора о Вере.

— Не поверил? — хмурится Рая.

— Ничего нового, да. Сказал, что примет внучку только после генетической экспертизы.

— Вот кусок идиота! — в сердцах проговаривает тётка. — Вова понятия не имеет, что теряет!

В этот момент начинает звонить мой телефон. Я прошу Раю присмотреть за Верой и отхожу немного в сторону. Ненадолго прикрываю глаза, когда снимаю трубку. Слушаю взволнованный и звонкий голос Сони. Она всегда на нервах, когда я занят дочерью. Часто ждёт самого худшего. Наверное, когда я оступлюсь и промахнусь, Соня получит полное право не отпускать со мной Веру. Она наивно надеется, что когда-нибудь я окончательно исчезну из их размеренной и спокойной жизни, в которую своим появлением внёс нехилый дисбаланс.

— Как у вас дела? — спрашивает Соня.

— Все в порядке. Обедаем.

— Булочка не просилась домой? Не плакала?

Плакала в дороге после короткого сна. У меня проскальзывали мысли свернуть обратно — поближе к дому и Маргарите Игоревне, но удалось разрулить ситуацию самостоятельно. В чём я ни за что не признаюсь.

— Мы справляемся, Сонь. Честное слово.

— Фух. Я всю тренировку как на иголках. Сейчас перекушу и продолжим.

— Занимайся, не будем тебя отвлекать.

Я собираюсь положить трубку, но Соня неожиданно окликает меня по имени.

— Яр! Бабушка умоляла позвать тебя к нам завтра на ужин. Что скажешь?

— А ты? — невесело усмехаюсь.

— Ты знаешь моё мнение, и оно не изменилось, но запрещать тебе приезжать к нам в гости я не могу.

— Передашь Маргарите Игоревне, что у меня завтра вечером важная встреча. Она наверняка поверит.

— Спасибо за понимание. Я должна была тебя уведомить.

— Понимаю, да.

Заканчиваю разговор и кладу трубку. На экране висит пара непрочитанных сообщений, а внутри растёт раздражение. Возвращаться к столу в таком состоянии — не лучший вариант. У Раи возникнут вопросы на которые я не смогу дать ответ.

Фоном улавливаю как забавно тётка играет с Верой. Градус негатива внутри меня ощутимо падает вниз. Чуть позже Рая просит позвать папу к столу. Папу, то есть меня. Я до сих пор никак не могу привыкнуть к своему новому статусу, хотя прошло четыре недели как мы знакомы с Верой и три как я официально являюсь её отцом.

Бывает, просыпаюсь утром раньше будильника, открываю глаза и долго таращусь в потолок. Представляю наши будущие встречи. Общение, контакт. Если раньше Булка никак не хотела меня даже касаться, то сейчас её не оторвать. И это неимоверно воодушевляет. Наверное, ни одной девчонке я никогда так отчаянно не желал понравиться как собственной дочери.

— Зови папу, малыш, — произносит Рая. — Папа!

Бросаю на них короткий взгляд, усмехаюсь. Прочитываю сообщения и прячу телефон в карман джинсов. Неторопливым шагом приближаюсь к беседке.