— Ха. Ха. Смешно! По себе судишь, что ли? Если тебя девушка кинула, то меня невеста не кинет. НЕ-ВЕС-ТА! — разделил по слогам. — Чувствуешь разницу?

— Он не понимает разницы. Он скотина бессовестная и в понятиях не силен. Язык мелет, что хочет. За что постоянно и отхватывает, — отозвался Дубина, прихлебнув пива.

— Кто бы говорил. У тебя вообще берега отсутствуют! — заскрипел зубами Громов.

— Сам виноват.

— Я? Кто влез! В очередной раз! Ты…

— Ну, влез, и что?

— Ты не дубина. Ты — бревно! Желаю, чтобы тебя на щепки размолотило однажды. О, как я этого желаю! Я просто этот момент — щелк, блять, и в рамочку. В транспарант, в баннер, на главном проспекте!

Громов вскипел и покинул мастерскую, бросив напоследок:

— Тату — шик, девочкам привет. Я ушел!

Через секунду раздался рокот байка, Гром умчался.

— И зачем ты его достаешь? — поинтересовался я. — Видишь же, кипит! От скуки? Гром прав… Тебе слишком легко бабы достаются. Надо, чтобы и ты побегал.

— Так же, как ты или Гром? Неааа, — довольно протянул Дубина. — Девочки меня любят сами. Я просто само обаяние. Воспитанный, сдержанный, мечта всех женщин.

— Пффф… Не всех! Как минимум, двух девушек я знаю, что по тебе не сохнут. А там, где две есть, там и третья нарисуется, и вот тогда ты попляшешь…

— Да-да, — кивнул Дубина и начал писать кому-то.

— Что делаешь?

— Пишу кое-кому. Предупрежу, что Гром на кипятке. Хы!

— Я тебе сейчас этот телефон в одно место засуну. Не лезь к Грому… Дубина, я тебе реально говорю.

— Да кто лезет? Кто лезет?! Я просто по-дружески. Вот я тебе друг? Друг. Значит, твоей Владе я — кто? Тоже друг. Проведи аналогию с Громовым и его мамзель…

— Но вот только к этой мамзель ты подкатывал. И, положа руку на сердце, если бы ты к моей Владе подкатывал, я бы бесился не меньше Грома. Понял?

— Ладно, проехали! — лениво ответил Дубина. — Гром прав, тату — шик, но будет ли рада Влада?

— Это же в честь нее. Обрадуется, конечно!

Ну, посердится немножко, пожурит меня, отжарит…

Ооох, чувствую, кипяточек меня ждет за подобную выходку!

Безумно люблю ее, Коброчку свою…

***

Влада

Мы с Гордеем сыграли свадьбу, когда я уже была на шестом месяце беременности. С учетом того, как пришлось восстанавливаться Гордею, налаживать отношения с семьей, это получился самый ранний срок.

Мерзликин поставил на место своих родителей, четко дал им понять, чтобы они не лезли к нам. Кажется, смирились, поняли, что Гордей давно вырос и живет своей жизнью. Даже на свадьбе они появились…

С моей стороны были и мама с отчимом, и Ива с Иваном и детьми. В числе приглашенных были кое-какие близкие со стороны Кирилла, пришла даже его мама. Наши отношения возобновились не сразу, думаю, большую роль в налаживании связей сыграл Валентин, который, к слову, был не один, но в компании девушки миловидной внешности. Она намного младше него, но парочка смотрелась гармонично. Кажется, мой близкий друг и дядя моего первого мужа выглядел счастливым.

Бросок свадебного букета вышел именно таким, каким я его представляла. Букет поймала именно та самая девушка, о которой я думала перед свадьбой.

Гордей переглянулся с другом, второй друг рассмеялся, начались шуточки о том, кто же больше попал. Потом Гордей утянул меня танцевать.

— Как ты? Не устала? — спросил с заботой, обняв.

— Скоро пойду переодеваться во второе платье, более облегченное. И другие туфли.

— Я тебе помогу! — заявил любимый, теперь уже муж, с аппетитом, от которого мое счастливое сердце екнуло и забилось в груди.

— Ты мне уже утром помогал. И в обед… И снова хочешь “помочь”? Оставь свои силы на первую брачную ночь, супруг!

— И на первую брачную ночь останется. Я лишь переживаю за тебя. И ох, какие у тебя туфли. До сих пор… Все, марш переодеваться и переобуваться! Сегодня, кстати, я буду тебя наказывать… — пригрозил муж, шлепнув по попе.

— Укрощать собрался? Снова?

— Никогда не устану.