— Кроме одного. До короля Сардонии наверняка уже дошли новости, — заметил Элиат очевидный факт.

— Ласс никогда не выдаст меня, я в этом уверена. Он будет молчать, если я попрошу.

— Ласс? — удивился правитель Садраса.

Я и не заметила как назвала короля Сардонского Королевства сокращенным именем вслух, что выдало наши с ним близкие отношения мгновенно.

Полубог смерил меня оценивающим взглядом.

— Однако… — задумчиво проговорил он, — Эта вся история становится все более интригующей. Хорошо, тогда прикажу отвести вас в раздельные покои. Мои люди не проронят и слова о вашем союзе. Пусть он остаётся в тайне, пока это возможно. Тебе же, Криос, рекомендую не скрывать правду от своей жены. Доверие очень хрупкая вещь. Ты можешь потерять то, что уже терял, — загадочно обратился Элиат к другу.

Затем он поднялся и попрощавшись удалился, оставляя нас слугам, которые уже получили все распоряжения и повели нас в наши комнаты. Вся сложившаяся ситуация наводила на мысль, что и сам Элиат хотел именно такого исхода, к которому и привела в конечном итоге эта беседа. Что-то странное было в поведении полубога. Некая выгода таилась в его намерениях. Или же он не хотел, чтобы Криос так рисковал собой? Возможно они и правда хорошие друзья — это оставалось для меня тайной, как и прошлое короля северных земель.

Было заметно по сжатым в кулаки рукам Криоса, что он хотел поговорить о случившемся, но видимо не желал выяснять отношения в присутствии посторонних и шёл молча. Меня же накрыла усталость и бессилие. Как только мы прибыли в Милихор, проблемы сразу окутали нас с Криосом большим удушающим облаком. Оставалось только догадываться насколько сильно оно разрастётся, когда прибудут остальные правители.

Нам показали наши комнаты. Хоть они и были раздельные, но находились совсем рядом. Внутри было ожидаемо роскошно: кровать была большой, с бордовым балдахином из полусветящейся ткани, полы и стены были выложены узорчатой красивой плиткой, в углу стоял высокий шкаф из темного дерева и рядом с ним такой же туалетный столик с задвинутым за ним стулом с мягкой обивкой. Под ногами, прямо посреди комнаты, лежал большой ковер, на нем стоял маленький низкий столик с подносом, фруктами и графином с чистой водой, а рядом рассыпались маленькие подушки из бордового бархата. Окна и большой проход арки с заслоняющими их прозрачными бордовыми тюлями из органзы, выходили прямо на широкий балкон, с которого был виден, как на ладони, весь Милихор.

В комнате была ещё одна, более маленькая дверь, которая предположительно вела в ванную комнату, но этого я проверять не стала. Слуги внесли в покои собранные Моной вещи, а служанки, что готовили комнату для нас, засуетились раскладывая их по своим местам. Все это время, Криос, что вошёл со мной в мои покои, ожидал пока мы останемся одни. Я подошла к небольшому туалетному столику и положила хрустальную корону на него. Вскоре все слуги покинули помещение, прикрыв за собой дверь, а большие теплые ладони мужчины легли мне на плечи, обнимая со спины.

Было сложно не наслаждаться прикосновениями родных рук, но я отодвинула их и развернувшись лицом к мужу отошла чуть дальше. Владыка севера смотрел на меня таким раскаивающимся взглядом, что в груди невольно заныло от боли за нас.

— Я хотел защитить тебя. Любым способом. Позволь мне это сделать, предстань перед правителями моей женой и королевой Ледяного Королевства, — продолжил он настаивать.

— Нет. Этого не будет.

Я отвернулась и подошла ближе к одному из окон с колыхающейся длинной тюлью.

— Ты должна меня послушать, Аэлина, только так я смогу тебя уберечь.

— Подставившись под удар сам? Нет уж, — я снова развернулась к мужу, — Ты мне соврал, Криос. Как ты мог? По сути, мы спешили с браком так сильно зря… Теперь оказалось, что он только все усугубляет. Я никогда не соглашусь прикрываться тобой и смотреть на то, как остальные испытывают попытки покончить с моим мужем.

— Поэтому я и скрыл это от тебя.

— Ты скрываешь от меня очень многое. Мне было весьма унизительно понять, что королю Элиату известно гораздо больше о твоём прошлом, чем мне, твоей любимой жене. Это о многом говорит, Криос. И это меня сильно расстраивает. Я давно дала понять, что твое доверие ко мне, своеобразный способ показать свою любовь. Я не торопила тебя, приняла со всеми тайнами и недомолвками. А по итогу ты снова о чем-то мне недоговариваешь. Что же ты такого скрываешь в своем прошлом, король севера, что даже одна мысль о том, чтобы поделиться им со мной заставляет тебя бледнеть?

Криос и правда замер в этот момент и прямо на глазах, его лицо окаменело и стало белым как полотно. Было ясно — он не скажет ничего, что меня могло бы успокоить сейчас. Его внутренние, древние страхи сковали не только его душу, но и тело, запрещая высказаться.

Я тяжело вздохнула, сдерживая слезы от обиды.

— Оставь меня. Я хочу побыть одна, — сказала ему, потому, что понимала бессмысленность этого разговора.

Если бы Криос действительно хотел развеять мои переживания сейчас, то сделал бы это сразу. Поделился бы каждым моментом своей жизни, пусть даже и постыдным, плохим. Мы бы говорили долго, до самого утра, если потребуется, и нашли бы способ справиться со всем. Но он не хотел. А потому, просто покинул комнату.

Первая ночь в чужих землях

Хоть настроение резко ухудшилось после всего, что произошло за сегодня, я все же вышла на красивый просторный балкон. Жаркое солнце нещадно накалило город вдали, заставляя воздух дрожать над его поверхностью, создавая ощущение, что это мираж, а не настоящий Милихор. Раскинувшийся перед моим взором город был величественен и прекрасен. Круглые каменные купола высоких зданий создавали интересный, незнакомый для моего восприятия вид. Здания были выстроены полностью из больших кирпичей и стояли совсем близко друг к другу, создавая тень в узких проходах между ними. Растения тоже отличались от тех, что я привыкла видеть в Империи.

Во-первых, по большей части, под ногами была каменная плитка из бежевого и коричневого камня, а если где-то и виднелась сухая светлая земля, то там росли либо пальмы, либо экзотичные финиковые низкие кусты. Трава росла кучками и была по большей части совсем сухая, только дальше, у самой границы города, где извивалась широкая река Асараз, было много сочной зелени. По ней спокойно плыли