Шрифт:
Закладка:
Роган сжал руль так, что костяшки на руках побелели. Теперь пришла моя очередь хвататься за дверной подлокотник на резких поворотах. Хорошо, что Забияку оставили дома, а не то этот пушистый комочек превратился бы в блин на лобовом стекле.
— После этого я увидела, как Илон прицепил к ошейнику Тильды поводок и повел ее к выходу. Она остановилась, чтобы навалить на лужайку. А поскольку твой брат не убрал за своим фамильяром, по частицам костей я увидела, что у него был большой рюкзак вроде тех, что берут в походы. Вот и все, — повторила я… в третий раз.
— Это какая-то бессмыслица, — сердито прошептал Роган в тысячный раз.
Я удержалась от раздраженного вздоха, чтобы не акцентировать внимание на своем недовольстве.
Наверное, стоило пожалеть Рогана. Я понимала, что он сходит с ума от беспокойства за брата, не имея сведений о том, что с ним случилось. Но мне было трудно показать свою нежную и чуткую сторону и забыть о боли, горечи и гневе, которые явно преобладали в моих эмоциях.
— Тогда кто такой этот чертов Ник Смелсер? — спросил Роган в который раз.
— Как уже говорила, я без понятия. Даже не знаю, имеет ли он к этому отношение. Просто имя, названное костями.
— Да ну на фиг! — рявкнул Роган, ударив рукой по рулю.
От этого неожиданного срыва я подскочила на месте. Еще немного, и на арену выйдет моя реакция «бей или беги».
— Роган, я понимаю, что ты зол, но не хочу умирать. Так что притормози и расслабься. А лучше останови машину, и я спокойно довезу нас туда, где ты сможешь закатить эпическую истерику, которая явно так и рвется наружу.
Он ничего не ответил, но машина постепенно сбросила скорость. Сделав глубокий вдох, я медленно и с облегчением выдохнула.
— Как я уже сказала, когда мы были у Илона, не стоит делать какие-либо выводы, пока не получим больше сведений. Маркс уже во всем разбирается, и он обещал сообщить, когда можно будет осмотреть дома других остеомантов.
— Но почему он ушел по доброй воле? — не успокаивался Роган.
В отчаянии я провела руками по локонам, взывая к предкам и прося у них терпения.
— Давай. Еще. Раз! — воскликнула я, трижды хлопнув в ладоши, чтобы подчеркнуть каждое слово. — Мы не знаем, что он сделал. Чертовски трудно истолковать эту ситуацию с точки зрения собаки. Я буквально считала информацию с костного материала в дерьме. Может, Илон ушел сам. Может, на него наложили заклятие. Может, его заставили каким-то другим способом. Всему можно найти логическое объяснение. А может быть, эти остеоманты собрались, чтобы совместными усилиями раскрыть оккультную секту. Пока что нам ничего неизвестно.
Мою речь прервала зевота. Чтобы не отключиться, мне требовалась доза кофеина.
— Хочу кофе и огромный горячий сэндвич с сыром, и пирог или что-нибудь тыквенное! Только не тыквенный кофе: это дерьмо на вкус хуже горелого пирога к Дню благодарения. Если за десять минут отвезешь меня туда, где подают сырные сэндвичи и томатный суп, возможно, я перестану так сильно на тебя злиться.
Машина снова разогналась, но на этот раз мы с желудком были только за. Мое переутомление явно перешло на стадию голодного гнева, а откровения Рогана и Маркса в доме Илона все только усугубили. В голове я проигрывала наш разговор, отмечая вопросы, на которые так и не получила ответов. Откинувшись на спинку сиденья, я повернулась к Рогану, который спешил загладить свою вину.
До меня дошло: наверное, стоило бы ценить его старания и переживания по поводу того, чтобы хоть немного исправить положение. Посмотрим, как я буду себя чувствовать после того, как допрошу его с пристрастием.
— Почему вы с Марксом заподозрили мою бабушку? — спросила я, вычеркивая первый вопрос из своего воображаемого списка.
— Что? — переспросил Роган, взглянул на меня и снова сосредоточился на дороге.
— Ты говорил, когда вы узнали, что моей бабушки больше нет, вы предположили, будто я причастна к тем исчезновениям и именно поэтому Руби ничего не могла увидеть или почувствовать. Но потом вы сказали, что заподозрили и ее тоже. Я хочу знать почему.
— «Заподозрили» не совсем подходящее слово. Маркс и я всего лишь пытались посмотреть на происходящее со всех сторон. Руби была самым сильным в мире остеомантом. Так что вполне можно утверждать: если бы кто-то действительно пытался объединить ветви магии, только у нее было бы достаточно сил, чтобы сделать это.
— Получается, ты пришел к ней, и если бы в тот день она была в лавке, ты бы сделал фамильяром ее, так? То есть это не был жест отчаяния вроде «Хэйл Мэри»[38] или подстраховки, которая сработала из-за меня, — уточнила я.
Роган изучающе смотрел на меня, и я прочитала ответ в его глазах еще до того, как он произнес:
— Да. Мы с Марксом думали, это лучший и самый быстрый способ взять ситуацию под контроль.
Я покачала головой и отвернулась.
— Повезло тебе, что там была я. Бабушка разорвала бы тебя в клочья, — тихо процедила я, разозлившись на внезапно накатившее чувство одиночества.
— Очень повезло, — так же тихо повторил Роган, но я даже не пыталась понять, что он имел в виду.
Визжа шинами, машина Рогана резко затормозила в центре парковки у закусочной.
— Семь минут, отсчет продолжается, — объявил он с легкой неуверенной улыбкой.
Я отстегнула ремень безопасности и потянулась к дверной ручке.
— Впечатляет, — признала я, вылезая из внедорожника. — Теперь я буду мечтать о том, как переломаю всего лишь двести пять из твоих костей, а не все двести шесть, — сказала я ему, шагая ко входной двери.
Роган опередил меня и открыл ее. Над ней зазвенели колокольчики, известив о нашем прибытии официантку. Я покачала головой и осуждающе сказала:
— Я все равно на это не куплюсь.
— На что? — осведомился он.
— На то, что ты строишь из себя джентльмена. Нет никакой необходимости вести себя так ради меня.
Пока нас вели к кабинке и несли меню, Роган не проронил ни слова. Я проскользнула на свое место и вспомнила, как делала то же самое вчера, когда села поговорить с Полом. Его лицо всплыло в памяти, и мне стало интересно, как там они с Джексоном. Я на мгновение закрыла глаза и отправила им теплые, обнадеживающие мысли.
— Что бы вы хотели из напитков? — приветливо спросила официантка с голубыми глазами и короткими волосами
