сможет просто отойти и подчиниться решению божества? Женщина, воспитанная в духе отрицания самой возможности существования кого-то, кроме человека? Женщина, бабушка которой, жёсткая, неласковая, всегда напоминала, что мы и только мы принимаем решения как поступать с собственной жизнью, а затем несём ответственность за это?

— Я не останусь в стороне. И уж точно не признаю божество, не ведающее милосердия к оступившимся. В моём мире людям, обречённым на болезненную смерть, дают лекарства, что позволяют пройти этот путь без мучительной агонии. Возможно, я оказалась в Лоринтаре как доза морфина, посланная элистеру Арвейну.

— Стало быть, принимаешь путь. Инквизитор, ты сообщил, что провёл обряд. Этому есть свидетели? — о чём они? Неужели он нашёл способ спастись?

— Да, один ушлый парень, которому я, кажется, спутал планы, — на бесстрастном лице вспыхнула усмешка, в то время как у Мориэма затрепетали ноздри и, кажется, напряглась шея.

— Что же, как и обещал, я свидетельствую, обряд прошёл согласно нашим законам. Но за результат не поручусь, не зажигал лампаду в честь этого события.

— Ещё тебя не хватало, — кажется, идея присутствия посторонних на завершение какого-то обряда очень не понравилась моему инквизитору.

— Я не привык лезть куда не просили…

— Мориэм! — негромкий властный оклик и эльф умолк, только продолжил сердито смотреть на Арвейна. — Раз Таисия принимает выбор и путь, а инквизитор сам пошёл на решительный шаг, мы можем только попросить видящих указать верное направление.

— О большем не смею просить, — ух ты, оказывается, он умеет быть кротким и уважительным. А так сразу и не скажешь. С другой стороны, эльф, который перебил Мориэма, внушал уважение одним только взглядом. Даже мне расхотелось задавать уточняющие вопросы и утолять собственное любопытство.

— Что скажешь, Видящая? — та самая древняя эльфийка, что приветствовала меня, прикрыла глаза, будто задремала.

— Скажу, что девочке предстоит самой принимать каждое решение. И если она устоит и не поддастся на уговоры доброжелателей, то сможет противостоять написанной судьбе, не вызывая гнев богини. Но одной ошибки хватит на то, чтобы её жизнь закончилась, как и у этого мужчины, — эльфийка кивнула, не открывая глаз, в сторону Арвейна.

— Разве вы не поможете ему? — это было неожиданно. Я надеялась, что Николас освободится от проклятия.

— Наши божества не одобряют вмешательства в судьбы чужих творений. Этот инквизитор не сыграет важной роли для моего народа. Так к чему спорить с высшими силами? Всё равно конец ждёт каждого один и тот же. Однажды рассвет, который мы встречаем, окажется последним. Главное не забывать об этом и радоваться каждому, не погружаясь в размышления который он по счёту.

Звучало разумно. А ещё безнадёжно и безысходно. Мне не понравилось, однако оставалось только промолчать, тем более Николас смотрел с тихим предупреждением, мол, держи, Тая, рот на замке.

— Мне нужно оградить Таисию от похищений, Мудрые. Пока её силы не пробуждены, каждый видит в девушке лёгкую добычу, ведь далеко не все женщины могут выносить ребёнка с потенциалом к абсолютно любой магии.

— Да, решение есть, правда ни Гельгена, ни тем более покровитель всех магов — Альхиус, не одобрят применение некромантии к носительнице их сил. Но в этот раз мы лишь скромные исполнители чуждой воли. Твоей, инквизитор. И раз ты утверждаешь, что артефакты Воронов помогут, значит, сделаем для вас пару.

В смысле «выносит ребёнка»? Получается, Арвейн не обманывал, когда делал намёки на счёт Изари? А внимание элистера Горо, оно было простой вежливостью, или инквизиторам тоже нужна эта моя способность? Мысли захватили, мозг быстро принялся складывать в целостную картинку разрозненные фрагменты. И мне почему-то стало тоскливо. Раз за разом я верю, что повезло встретить неравнодушных людей, и вновь оказывается, что для них это не жест симпатии. Вчера, когда Арвейн меня поцеловал, не планировал ли он тоже попытать счастья и сделать мне ребёнка? Надеюсь это не так. Ведь пока он единственный кто не притворялся, что я что-то значу или просто интересна ему.

— Благодарю, Мудрые.

— Зачем артефакты для двоих? Похищают только меня, — правильно, если мозг начал работать, остановить его будет сложно. В части поиска заговора против одной несчастной попаданки. — Элистер распоряжается своим телом, в отличие от такой особенной человечки, — да, мне было обидно, хоть я и постаралась говорить насмешливо, а не грустно.

— До тех пор, пока Николас Арвейн жив, он будет нести ответственность за твоё благополучие, девочка. Это желание самого инквизитора. В час, когда его сердце остановится, твой артефакт станет единственным и вся сила объединится в нём. К этому времени советую научиться защищаться самостоятельно. Ведь у мужчины осталось не слишком много дней.

Угу, спасибо, добрая эльфийка, напомнила какая неблагодарная дрянь в моём лице отравляет безмятежный покой приговорённого. Ладно-ладно, утрирую, потому что злюсь. Как будто недостаточно моего добровольного решения стать этому мрачному типу обезболивающим, надо превратить акт милосердия в часть сделки. И какой у меня выбор? Гордо отказаться, а завтра проснуться где-то ещё?

— Понятно, — я опустила взгляд, лишь бы не натолкнуться на удивление и вопрос в серых глазах инквизитора, или хитрую усмешку в чёрных — вчерашнего эльфа с едой.

Нас отпустили минут через пять. Мудрые старцы, выглядевшие в худшем случае не старше шестидесяти лет, просто поднялись и вышли из шатра. Аудиенция закончилась и, кажется, все присутствующие остались довольны. Кроме меня, у которой вопросов осталось больше, чем было ответов.

— Идём, позавтракаем, — рука Арвейна, протянутая как пальмовая ветвь, не вдохновила, но я всё равно ухватилась за длинные сильные пальцы, поднимаясь с подушки. Ноги изрядно устали от неудобного положения, я пошатнулась и тут же оказалась приобнята за талию. Ну да, если рухну к его ногам выглядеть, конечно, будет эпично, но вряд ли потешит самолюбие сероглазого смертника.

— Спасибо, — находиться так близко после вчерашнего поцелуя оказалось несколько неловко. Меня смущало прикосновение к этому мужчине, открытие не самое весёлое, ведь забирать боль на расстоянии я ещё не научилась. — Кажется, нам нужно поговорить.

— Уверен, не стоит, — Арвейн отошёл. — Вир Саливан ожидает нас к завтраку.

Не оставалось ничего, кроме как последовать за мужчиной. Неужели он всю жизнь был таким безразличным, мрачным типом? Не могу сказать, что все инквизиторы такие, вон, элистер Горо вполне жизнерадостный человек.

— Тайсэ, — Мориэм перехватил нас снаружи. — Хотел показать тебе местный источник, там особая вода.

— Она никуда не пойдёт, — голос инквизитора остался ровным, но мне почудилась угроза.

— «Она» сама решит, элистер Арвейн. Вы мне не муж и не отец. И даже в этом случае решаю только я куда ходить и с кем! Хватит этих замашек рабовладельца. Я свободный