– Ты… ты… не смей обращаться со мной как с ребенком! – выпалила Элита. – Я – почти взрослая женщина!

«Взрослая женщина»… В голове эхом отдались слова Кезеберга. Элита даже не представляла себе, чем рискует женщина, отошедшая от обоза без провожатых.

– Элита, дело очень серьезное. Послушай меня, а, главное, сделай, как я…

Тут Тамсен осеклась. Сквозь беспокойную возню дочерей, сквозь шелест ветра в стеблях полыни откуда-то неподалеку донесся хруст. Звук шагов. Тамсен замерла, будто где-то в груди натянулась до отказа какая-то внутренняя пружина. Может, послышалось?

Первым делом на ум пришли мысли о Кезеберге. Возможно, это он идет следом, рассчитывая как следует напугать ее? А может, просто звуки непривычно разносятся над равниной, отчего ей и кажется, будто нечто далекое здесь, совсем рядом?

Нет, ничего подобного. Еще немного, и шаги послышались со всех сторон, будто их брали в кольцо.

– За спину. За спину, все до одной, – велела Тамсен, подняв фонарь Элиты и подкрутив фитилек так, чтоб огонь вспыхнул ярче. – Кто здесь? Кто бы вы ни были, возвращайтесь к фургонам. Сегодня я никакого вздора не потерплю.

Однако человек, нетвердым шагом выступивший из зарослей полыни, оказался ей незнаком. Стоило поднять фонарь выше, незнакомец сощурился, чуть отступил назад, в сумрак, присел. Тамсен заморгала, вглядываясь в темноту. Незваный гость был худощав, длинноног и сплошь покрыт чем-то бурым, словно скелет, облепленный грязью, или… или как будто все тело его обросло снаружи корой. Как будто он порожден окрестными зарослями.

Почувствовав возобновившееся головокружение, Тамсен снова на миг смежила веки. Возможно, ее опять одолевает мигрень? А может, в попытках избавиться от головной боли она приняла слишком много толченой ивовой коры? Так ли, иначе, она не могла с уверенностью сказать, что, собственно, видит. Мысли о дочерях за спиной усилили страх, в сердце огнем на ветру вспыхнуло, разгорелось инстинктивное стремление защитить девочек.

– Кто вы? – резко спросила она. – Что вам от нас нужно?

Но незнакомец молчал. Лица его было толком не разглядеть, однако смотрел он на Тамсен пристально, будто пума, поблескивая глазами в луче фонаря. Определенно, не из индейцев. Скорее уж, следопыт, привлеченный появлением обоза. Белый человек, долгое время проживший в глуши, возможно, заблудившийся и скитавшийся по лесам в одиночестве. Во взгляде его чувствовалось нечто чужое, звериное – ни единого проблеска разума.

Одна из дочерей тихонько захныкала.

– Спокойствие, – вполголоса сказала Тамсен. – Все в порядке.

Заметили ли девочки то же, что и она?

И тут – в этом Тамсен могла бы поклясться – в зарослях появился второй незнакомец, а за ним – третий. Неяркий свет фонаря выхватывал из темноты только тени, силуэты, движение… Движение. Спина и затылок покрылись гусиной кожей: двигались все они вовсе не по-людски. Точно так же судорожно, порывисто полз к ней, а после бросился на нее Люк Хэллоран. Больше всего эти люди напоминали волков: по-волчьи окружали добычу, по-волчьи и разговаривали, ни слова не говоря вслух.

Охотятся волки, разобщая добычу, отделяя жертв друг от друга, приканчивая по одной.

Оглянувшись, Тамсен увидела Элиту, дрожащую от страха чуть в стороне от остальных. В одиночку.

Прежде чем она успела закричать, одна из теней метнулась к Элите.

Сердце Тамсен затрепетало, отстукивая паническую дробь – в груди, в голове, в горле. Едва она бросилась к Элите, еще одна из теней прыгнула ей наперерез, целя когтями в шею. Раскрыв пасть, враг обнажил два ряда нечеловечески острых клыков, и Тамсен что было сил отмахнулась от жуткого человека (если, конечно, он человек) фонарем. Стеклянный колпак фонаря со звоном разбился о его подбородок, масло из треснувшего резервуара выплеснулось в лицо.

Дочери сорвались с места, метнулись прочь.

– Держитесь вместе! – завизжала Тамсен.

Нет, безнадежно. В ужасе вытаращив глаза, девчонки бросились сквозь полынь врассыпную.

Не прошло и секунды, как голова нападавшего окуталась пламенем. Его крик… Подобного Тамсен не слышала еще никогда. Казалось, сама земля под ногами на миг расступилась, выпуская наружу вопли узников пекла. Нападавший прикрыл лицо ладонями, однако пламя охватило и пальцы, и запястья, и локти, принялось пожирать его, точно куклу из сухого трута. Двое других с визгом бросились прочь от горящего, как неразумные звери.

Тамсен схватила Элиту за руку.

– Беги за девочками, уводи их к фургонам, живее!

Сердце будто застряло в горле, не позволяя вдохнуть.

– Мертвые, – ошеломленно, непонимающе глядя на Тамсен, пробормотала Элита.

Тамсен с силой толкнула ее в спину.

– Беги! Не оглядывайся, беги!

Вонь от горящего ошеломляла, валила с ног. Бросившись на каменистую, поросшую полынью землю, он принялся кататься с боку на бок в надежде спастись, но преуспел лишь в том, что поджег все вокруг: полынь, тростники, молодые деревца занялись в один миг.

Тем временем прочие нападавшие скрылись из виду. От дыма, густыми клубами взвившегося к небу, защипало в глазах.

Тамсен закашлялась, прикрыла передником рот, попятилась прочь. Хотелось бежать, да сил совсем не осталось. Вдобавок, огонь следовало залить водой из реки, пока не поздно. Пока еще не все потеряно.

Однако пожар разрастался, огонь бежал по земле, прыгал от куста к кусту. Вскоре пламя, точно бросая Тамсен вызов, встало перед нею сплошной стеной. Из лагеря к ней со всех ног, дюжинами бежали спутники, но огонь набирал силу быстрее, чем его успевали гасить.

Одни, явившиеся с лопатами, начали забрасывать пламя песком. Другие, с ведрами, образовали цепочку и принялись заливать огонь бурой от ила водой.

И все же пожар опережал их.

Сэмюэл Шумейкер, утирая ладонью лоб, огляделся вокруг.

– Не выстоим. Надо запрячь волов и отодвинуть вон те фургоны.

Вокруг ожесточенно заспорили. Удастся ли согнать волов вовремя? Испугавшиеся огня, волы и коровы уже начали разбегаться. Не лучше ли самим, волоком оттащить? Хотя… похоже, напрасный труд.

Кто-то на все корки честил семьи, оставшиеся у костров, думая, что пожар до них не доберется.

– И пусть горят, – буркнул Бейлис Уильямс. На щеках его чернели мазки копоти. – Если уж дальше своего носа ничего не видят…

Тамсен в изумлении подняла брови. Где же его обычное добродушие?

Однако ей еще предстояло предупредить остальных о подстерегающей их опасности – опасности куда страшнее разбушевавшегося пожара.

– На меня напали! – откашлявшись, прокричала она. – С этого и начался пожар. Какие-то люди, появившись неизвестно откуда, бросились на дочерей!

Спор разом стих.