Глава 33

Вторник, 2 апреля

Топ. Топ. Топ! Эван специально позволил себе топнуть погромче по деревянному полу, чтобы немного успокоиться. В третий раз с момента возвращения домой час назад он проверил, работает ли сигнализация.

Все едва не рухнуло. Он был на волосок от провала. Даже ближе к нему, чем в тот день, когда муж Алиссы неожиданно вернулся домой с работы. Откуда он мог знать, что школы сегодня закрыты? Проснувшись утром, Эван ощутил ставшую знакомой тягу и понял, что не сможет удержаться, хотя риск разоблачения был велик. Чем сильней он пытался себя убедить, что это опасно, тем настойчивей зрело в нем нетерпение увидеть ее, прикоснуться к вещам, которые ей нравятся, к постели, в которой она спит.

Вчера, когда его застали врасплох, он решил выждать и не торопиться. Избавившись от обычной маскировки, надел шорты для бега и майку без рукавов и вышел на пробежку.

Свернув на улицу Ранчо-Бланко, где жила Алисса, Эван увидел, как уезжает ее муж. Машины детектива возле дома не было. Он проследил, как отъезжает Брок, и проводил его глазами до поворота. Добравшись до пустующего дома, повернул налево и проник на задний двор. Там постоял минут десять, проверяя, что горизонт чист, после чего отпер калитку и проник сначала на задний двор, а потом в дом Алиссы через заднюю дверь.

На этот раз Эван не стал терять время, обследуя первый этаж. Его целью был второй. Он тихонько прокрался по коридору мимо комнат детей до двери в хозяйскую спальню, стоявшую открытой. С блестящими глазами облизнул губы и снова вступил в царство Алиссы Уайетт.

Он был настолько сосредоточен, что не сразу услышал голоса. Когда они донеслись до него, он резко развернулся, ища, где укрыться. И тут же издал смешок, поняв, что звук идет из работающего телевизора на стене. Эван поискал пульт и приглушил звук, напомнив себе вернуть его на двадцать два, прежде чем уходить.

Сначала он прошел в ванную и стал открывать шкафчики и выдвигать ящики. Брал разные предметы, осматривал их и потом возвращал точно на то же место. Он не искал ничего конкретного; ему просто нравилось прикасаться к вещам детектива… а от того, что она об этом не знала, удовольствие усиливалось многократно.

В спальне Бишоп открыл встроенный шкаф и стал перебирать одежду на вешалках, сопротивляясь искушению взять себе еще что-нибудь. Он гладил ее шелковые пеньюары, висевшие на мягких плечиках, прижимался к ним щекой, и это его возбуждало.

Возле постели Эван заметил еще одну фотографию в рамке с Алиссой и ее мужем. Снова вернулось смутное воспоминание – как покалывание в мозгу, – и внутренности завязались в узел. Она – та самая. На этот раз голос принадлежал не отцу, а ему самому. Присев на корточки, он выдвинул нижний ящик ее тумбочки. Внутри лежал старый фотоальбом в кожаной обложке, и он уже вытащил его, собираясь пролистать, когда снизу раздался скрип. Эван вскочил, и от резкого движения у него закружилась голова. Пришлось спешно наклониться, одновременно задвинув ящик.

– Пап?

Словно олень в свете фар, Эван заметался по сторонам в панике, одной рукой зажимая себе рот. Что мальчишка делает дома? Когда по ковру прошелестели приглушенные шаги, Эвану показалось, что у него вот-вот лопнет сердце.

– Пап? Ты не можешь мне кое с чем помочь? – спросил мальчик. С каждым шагом его голос приближался.

«Я же говорил – любопытство погубило кошку», – проскрипел отцовский голос у Эвана в ухе. Он зажмурился, чтобы отогнать его, и снова огляделся. В ванной прятаться нельзя – вдруг мальчик зайдет туда в поисках отца? Эван посмотрел на альбом, который так и держал в руках, а потом на пол. Еще секунда, и мальчишка будет здесь. Он лег на пол и скользнул под кровать. Краешком сознания заметил – и оценил, – насколько чистый там пол: ни пылинки. Кто, интересно, здесь убирал?

«Смотри не забудь убрать под кроватью. Не заталкивай туда игрушки!» Это был другой голос, незнакомый и добрый, и Эвану захотелось еще послушать его, но мальчик уже вошел в спальню.

– Пап! Па-а-ап! Хм… Тебя, значит, нет дома? – Мальчик усмехнулся. – Пора бы перестать смотреть фильмы ужасов. Уже мерещатся странные звуки…

Потом:

– Если я разговариваю сам с собой, это значит, что я сумасшедший? Не – только если отвечаю. Погодите – я только что ответил… Похоже, Холли все-таки права, мне надо к психиатру. – Еще смешок, а потом: – Стоп, но все сумасшедшие считают себя нормальными, и раз я думаю, что сошел с ума, значит, со мной все в порядке. Примерно так. Логика!

«Ты не считал бы себя сумасшедшим, если б заглянул под кровать своей матери, малыш», – подумал Эван. Он едва не рассмеялся вслух, выдав себя.

Из-под кровати Бишоп мог видеть только обтрепанные края серых спортивных брюк. К его недовольству мальчик перестал двигаться к двери. «Что теперь?» Сын детектива рассмеялся.

– Черт, обожаю эту рекламу! – фыркнул он.

Эван увидел, как ноги в спортивных штанах идут назад, а потом матрас над ним просел – это мальчик опустился на кровать. Бишоп почувствовал, как он сместился к середине, и не из-за шума, а потому что нижние пружины опустились и дотронулись до его спины. На телевизоре прибавили звука, заглушив остальные шумы.

Его дыхание участилось; в замкнутом пространстве стало казаться, что он задыхается, и Эван заставил себя сделать несколько глубоких, но бесшумных вдохов, успокаивая колотящееся сердце. Он вытер рукавом лоб, чтобы пот не затек в глаза, прислушиваясь к скрипу изголовья, на которое оперся мальчик. Его отвлекла зачесавшаяся нога; Эван потерся о ковер в попытке избавиться от дискомфорта.

Тут раздался стук, и дверь спальни хлопнула. Он едва не закричал, ударившись головой о дно кровати. Сначала решил, что мальчик наконец ушел, но тут над ним раздался глубокий вздох, и стало ясно, что он просто устраивается поудобнее.

Эван осторожно переполз на другую сторону и поглядел на дверь. Мальчишка швырнул в нее своими кроссовками, и один ударился о дверь и закрыл ее. Второй оставил на стене грязный след.

Пульс эхом отдавался у Эвана в ушах; одной рукой он нащупал в кармане электрошокер. Полежал тихо, пока мальчик смотрел какой-то фильм. Что же ему делать?

Время двигалось медленно, и Эван с трудом подавлял в себе безумное желание убить мальчишку и сбежать. Он поднес руку к лицу и поглядел на часы. Прошло почти три часа с момента, как он пробрался в дом.

Бишоп еще рассматривал варианты побега,