мне ключи от этой комнаты и сами уйдите отсюда. Уходите все трое! Эрик, Юджин, пусть Кэтрин обработает ваши раны и даст что-нибудь холодное приложить к синякам. — Майкл переводит взгляд на молодого парня, с которым разговаривал Юджин. — А ты, Дуглас, еще раз поговори с Отто и Эндрю и дай им знать, что они не должны впускать Эдварда в мой дом. Хоть будет орать, хоть драться — пусть не пускают! А если окажется слишком истеричным и откажется слушать их, то уже вырубайте его и запирайте в какой-нибудь комнате. Будет сидеть взаперти до тех пор, пока сюда не будут доставлены его братец с будущей невесткой.

— Как прикажете, сэр, — уверенно говорит Дуглас, слегка склонив голову.

— Так ладно, проваливайте отсюда! Давайте-давайте! Уэйнрайт, давай вали отсюда и больше не смей подходить сюда, пока я не прикажу. Браун, где, черт возьми, ключи от комнаты?

— Вот-вот-вот, берите! — тараторит Эрик, протягивая Майклу ржавый ключ в небольшой связке с еще какими-то двумя.

— Все, исчезли! Сейчас же!

Как только Эрик, Юджин и Дуглас расходятся, Майкл с хитрой улыбкой уверенно подходит к двери, отпирает ее с помощью самого ржавого ключа и заходит внутрь небольшой комнатки. Находиться в таком месте не очень приятно, по крайней мере, самому мистеру МакКлайфу. В нескольких небольших кучках разбросаны какие-то книги, бумаги, журналы, одежда и прочие безделушки, которые никому не нужны. Очень близко к маленькому окошку, что едва пропускает свет в эту комнатушку, расположена старая скрипучая, явно далеко не самая мягкая и удобная кровать и такие же старые обшарпанные столик и деревянная табуретка. На обшарпанном потолке, покрытым трещинами, висит небольшая люстра, которая может немного лучше осветить эту комнату в темное время суток, на белых стенах можно увидеть много желтых пятен. В некоторых местах сильно ободраны обои, а на покрытым прогнившим ламинатом полу лежит небольшой грязный ковер с красно-желтыми ромбами.

Майкл с отвращением окидывает всю эту комнату взглядом и видит, что на жесткой и очень неудобной кровати сидит миловидная голубоглазая блондинка с голубыми глазами. Внешне сильно измученная девушка сидит с опущенной головой, взъерошенными распущенными волосами, заплаканными глазами и довольно грязноватой одеждой. Почти все пуговицы на ее серой рубашке застегнуты неправильно, будто бы наспех, а из-под нее выглядывают ее ярко выраженные ключицы. Блондинка не плачет, не кричит во весь голос и не пытается выбраться отсюда любой ценой. В глубине души понимает, что находится в безвыходном положении. Девушка просто смотрит своим пустым взглядом в одну точку безо всяких эмоций на лице и кажется совершенно спокойной.

Когда Майкл заходит в комнату, девушка медленно переводит на него свой усталый взгляд и безо всяких эмоций наблюдает за ним, хоть и немного побаиваясь, но не показывая этого, поскольку все силы она потратила на борьбу с сообщниками человека, который закрывает за собой дверь.

— Ну здравствуй, девочка, — сдержанно говорит Майкл, с отвращением берет обшарпанную табуретку, садится напротив Наталии и с легкой улыбкой на лице рассматривает ее оценивающим взглядом. — Значит, ты — Наталия… Наталия Рочестер… Что ж, рад встретиться с тобой. Не зря мои люди сказали, что чертовски красивая. Это действительно так. Ты намного красивее, чем я себе представлял. И да, если тебе еще не сказали, то позволь мне представиться — Майкл. Майкл МакКлайф.

— Что вам от меня нужно? — спокойно интересуется Наталия. — Зачем вы привезли меня сюда?

— Ах, девочка моя, у меня так много целей, что я даже не знаю, про какую тебе рассказать сначала.

— Выпустите меня отсюда. Я не хочу оставаться здесь.

— О, нет, дорогая, — качает головой Майкл. — Я не могу тебя отпустить. Ты останешься в моем доме еще на несколько дней, а потом тебе, к сожалению, придется умереть. Конечно, очень жаль, что такой красивой девушке, как ты, осталось жить совсем недолго. Но я ничего не могу сделать.

— Что ж, я поняла… — кивает Наталия, в упор уставив свой пустой взгляд на Майкла. — Это вы хотите навредить моим друзьям! Навредить им ради денег! Ради того, что никогда не принадлежало и не будет принадлежать вам.

— Кажется, ты девочка умная, раз понимаешь все.

— Зачем вы преследуйте моих друзей и пытайтесь убить их? — без эмоций интересуется Наталия. — Что они вам сделали, раз вы хотите убрать их со своего пути? Зачем вам вовлекать в эту историю тех, кто не имеет к ней никакого отношения?

— Ух ты! — удивляется Майкл. — А я-то думал, твой бывший уже обо всем рассказал. Хотя если вдруг Эдвард не рассказал многого, то я могу и сам рассказать тебе. Рассказать, в какую опасную игру ввязался мой любимый племянник.

— Можете не утруждать себя — он рассказал обо всем не только мне, но и моим друзьям.

— Тогда ты должна знать, зачем мне все это.

— Я-то знаю, только не могу понять причины… — Наталия молча смотрит на Майкла, качая головой около двух секунд. — Зачем вам нужны деньги, которые на самом деле принадлежат вашему брату? Вы лишили этого человека всего, что у него было, а теперь хотите лишить еще и сыновей. Забрать последнее, что у него осталось!

— Ох, дорогая моя, тебе не понять меня. Ты не знаешь, что значит быть отвергнутым сыночком, которому вообще не уделяли внимание. Твои мамочка и папочка никогда ни в чем тебе не отказывали и всю свою любовь отдавали только тебе, как своему единственному ребенку.

— И ради этого вы готовы пойти на такие тяжкие преступления?

— А кому бы понравилось то, что тебя никто не замечают? А если и замечают, то всегда находят причины поругать, пока кто-то другой, кто не должен был рождаться вообще, получает всю любовь и купается в нежности и заботе других? Джейми, моему младшему брату, всегда доставалось все самое лучшее. Его постоянно хвалили и ставили в пример, даже когда он лажал и все делал не так. Эта падла была центром Вселенной для всех, кто его знал: от наших родителей до всех знакомых. Все они замечали лишь его успехи и спрашивали только про Джейми. Про этого дебила, который был всеобщим любимчиком.

Майкл качает головой и скрещивает руки на груди.

— А я что? А я был никем! Меня никогда не любили и постоянно ругали за любую провинность и тогда, когда я обижал своего брата. Мне надо было невидимкой, чтобы меня любили. Потому что стоило чуть высунуть нос и попробовать завоевать чью-то любовь и попросить немного ласки, как меня просто посылали в задницу вместе со всеми моими успехами. И после этого ты