— По нашу душу всполошились?

— А с чего тогда? Вчера еще тихо было, — англичанин был явно расстроен.

— Не переживайте, старина. Как погода позволит, улетим за богиней, а там… — загадочно ухмыльнулся он, — аэроплан разберем и по частям спрячем. Верно, Демидов?

— Разобрать оно, конечно, можно, но надо бы с механиком дельным. Вдруг чего не так сделаем, — испугался за «Вуазен» военлет.

— Не дрейфь, авиация. Как богиню ламам отдадим, двинем на твоей машине куда подальше, — весело рассмеялся Берг.

— И куда собираетесь, если не секрет? — искренне заинтересовался Джеймс.

— Туда, где с хорошими деньгами покойно жить можно да на власть большевистскую поплевывать, — с нескрываемый злостью отозвался он.

С поражением Молчанова у Берга рассеялись последние иллюзии на благополучный исход Белого дела в Забайкалье. А то, что красные непременно придут в Приморье и установят там свои порядки — вопрос времени, — с горечью признавал подполковник, как и то, что сделал правильный выбор, связавшись в свое время с Джеймсом.

— Британия или Штаты всегда рады состоятельным гражданам, — как бы мимоходом заметил британец.

— Вот и я полагаю, что Америка по мне будет. Ну, а ты, Демидов, куда думаешь стопы направить?

— Большевики замучили мою невесту, так что в Совдепии меня ничто не держит, родители еще до империалистической померли. Но отомстить красноперым следовало бы.

— Отомстить, конечно, нужно, только с умом, — Джеймс с энтузиазмом подхватил идею Демидова. — Давайте продолжим наш разговор после вашего возвращения, господа. Думаю, он окажется весьма продуктивным.

— Согласен, — поддержал предложение англичанина военлет и, спохватившись, кинул взгляд на Берга. Лицо подполковника оставалось бесстрастным. Погруженный в собственные мысли, он не слышал ответа пилота.

Когда «Вуазен» Демидова, пролетая над Троицкосавском, стал углубляться на территорию Дальневосточной республики, ответственный за этот участок границы «Ньюпор» покинул город и патрулировал небо над железнодорожной станцией Мысовая. Товарищ Островский поспешил исполнить указание военмина и в тот же день приказал пилоту вылетать из Троицкосавска. Демидов держался высоты, но на подлете к Байкалу стал плавно снижаться. Спустившись до 70 метров, он летел над тайгой, неумолимо приближаясь к заветной цели, как увидал прямо по курсу вынырнувший из облаков аэроплан. Это был тот самый, переброшенный на Мысовую, «Ньюпор». Пилот истребителя заметил низко летевший «Вуазен» и, прибавив газу, начал снижаться.

«Сейчас начнется», — сжал губы Демидов, прижимаясь к верхушкам елей и кедров и успев крикнуть сидевшему позади Бергу стрелять из пулемета, когда «Ньюпор» подлетит близко. Едва истребитель оказался над «Вуазеном», Берг открыл ураганный огонь из «Льюиса». Несколько пуль угодили в фюзеляж «Ньюпора», но лишь испортили обшивку и существенного урона не нанесли. Пролетев чуть вперед, самолет развернулся и стал заходить в хвост «Вуазену», поливая его трассами из пулемета. Тихоходный неповоротливый «Вуазен» был легкой добычей для быстрого и верткого «Ньюпора», и его пилот не спешил разделаться со своей жертвой, решив позабавиться и поиграть в кошки-мышки. Уверенный в своем полнейшем превосходстве, он то прибавлял газу, то замедлял ход и, как казалось, не обращал ни малейшего внимания на шквальный пулеметный огонь, ведшийся из «Вуазена» Бергом.

Наконец пилоту истребителя надоело изображать собою мишень, и, сблизившись с «Вуазеном», он нажал на гашетку, открыв прицельный огонь из своего «Льюиса», установленного на крыле. Выпущенные пули угодили Бергу в плечо и застряли в моторе. Двигатель «Вуазена» чихнул пару раз и заглох навеки. «Ах ты гад!» — прокусив до крови губу, Берг полоснул трассой по набиравшему высоту аэроплану. На этот раз, прошив фюзеляж, свинец пробил незащищенное броней сиденье пилота и вошел в мягкие части тела, задев причинное место летчика. С помутившимся сознанием, пилот «Ньюпора» впал в прострацию и, отпустив штурвал, стал лихорадочно освобождаться от привязных ремней. Потерявший управление и летевший почти вертикально «Ньюпор» на миг застыл в воздухе, после чего начал стремительно падать кабиной вниз.

При этом не удерживаемый более ремнями пилот вывалился из аэроплана и, беспомощно размахивая руками, камнем полетел вниз. Вошедший в штопор «Ньюпор», неистово ревя мотором, преследовал своего хозяина. Яркая вспышка озарила тайгу. Ударившись о ствол лиственницы, самолет взорвался и, разлетевшись на куски, усеял снег дымящимися обломками. «Вуазен» тем временем планировал, продолжая снижаться. Демидов пытался вытянуть аэроплан на свободный от леса участок, чтобы там приземлиться, но тайга расстилалась повсюду, не проглядывалось ни просеки, ни замерзшей речки, ни пятачка опушки. Пролетев еще с полминуты, он заметил спасительную проплешину, но в это мгновение самолет стал цеплять верхушки деревьев, затрещала фанера крыльев, аэроплан клюнул носом и упал левым боком в снег.

Как и в прошлый раз, от полустанка пошли на лыжах. На правах проводника Самуил ехал в санях, внимательно оглядывая обочины зимника. Он легко узнавал дорогу, сверяясь с картой более для проформы. Перед выездом отряда из Читы Блюхер получил экстренное известие от товарища Островского о происшедшем воздушном бое и сообщил координаты падения самолетов. Руководствуясь этими данными, Самуил скорректировал путь. Ввиду крайней срочности дела в отряд попали необстрелянные новобранцы, взятые из резерва и не успевшие попасть на Восточный фронт. Бывалых охотников и промысловиков, как обещал писарю военмин, в наличии не оказалось. Не пройдя и семи верст, лыжники увидали пламя огромного костра, вздымавшегося на опушке по левую сторону от зимника.

«Неужели это Демидов с Сольцем?» — с тревогой всматривался сквозь деревья вылезший из саней Самуил. Командир отряда Максюта дал знак бойцам остановиться и рассредоточиться по тайге. В отличие от погибшего Хряпова и его неоперившихся госохрановцев, Максюта считался матерым волчарой и слыл спецом по партизанской войне. Он решил незаметно окружить гревшихся возле костра, после чего атаковать их с разных сторон.

Подставив раненое плечо огню, Берг стоял вполоборота и еще издали заметил продиравшихся к опушке и неловко прятавшихся за стволами раскидистых елей лыжников. Он разгадал их намерение и, выхватив револьвер, велел Демидову отступить на пригорок и укрыться за поваленными стволами гигантских кедров. Из-за разгоревшегося пламени, жадно пожиравшего собранный в огромную кучу валежник и обломки погибшего «Вуазена», нападавшие не заметили их маневр и продолжили движение. Самуил на почтительном расстоянии следовал за бойцами. Оказавшись в укрытии в шагах пятнадцати от костра, здоровой рукой Берг надрезал ножом металлическую банку с толом, велев сделать то же самое военлету. Не заметив засады, народармейцы летели на бушующее пламя как мотыльки. Достигнув цели, они столпились вокруг костра и озирались друг на дружку в полнейшей растерянности. В эту секунду Берг выстрелил и швырнул свою банку в костер. Хлопок, и трое лыжников, сбросив рукавицы и прижав ладони к обожженным глазам, беспомощно заметались возле костра, оглашая тайгу истошным криками. Выстрел, хлопок, и еще двое рухнули в снег. Пара банок взрывчатки на