Отпустив ее, я произнес:

— Гертан арджах муи ронг! — и ударил посохом в землю, одновременно активируя «Огненный Лотос».

Лепестки пламени в один ослепительный миг развернулись в том месте, куда пришелся удар моего «волшебного» орудия.

— Ты восхищаешь, Астерий! — «ведьма», надев колпак, с восторгом смотрела на трепетавший между камней огонь. — Пусть будет больше волшебства в эту ночь!

Ленская взяла мою руку, и мы пошли к воротам парка Мирослава. Хотя сегодня его правильнее называть Сады Гекаты. Это парк занимал огромную площадь — около трехсот гектар — и южнее Царских прудов переходили в лес. Часть его, тянувшаяся по речке-Яженки, имела дурную славу, будто там основалась нечистая сила. И в самом деле туда часто заглядывали ведьмы и колдуны. Возле болота там стоял мертвый лес: голые, скрюченные стволы деревьев, поляны, отмеченные странными знаками из камней, алтари с потеками жертвенной крови. Но все это располагалось далеко от ворот, через которые мы зашли. Здесь Сады Гекаты представляли собой обычный, несколько запущенный парк с выложенными камнем дорожками, редкими беседками и лавочками, статуями из темного камня, иногда стоявшими по краю аллеи и в его глубинах.

В опустившейся темноте мерцали костры, вокруг которых собирались ведьмы и их поклонники. В Москве имелись дамы, которые на самом деле занимались колдовством, порю не самым светлым, но настоящих ведьм здесь было немного. В основном собирались девушки, которым хотелось поиграть, провести эту ночь, пережив особые впечатления, приобщиться к тайне и испытать нечто острое, неведомое. Таковой была моя спутница — госпожа Элисан. Ее восторженные глаза смотрели в сторону ближних костров, а милейшее личико улыбалось под ведьминым колпаком в предвкушении впечатлений.

— Нам нужно добраться до статуи Гекаты. Там всегда самое интересное, — сказала Ленская.

— Знаешь, где это? — я замедлил шаг, прислушиваясь к разгульной песни, которая доносилась от беседки, освещенной фонарями. — Бывала здесь раньше? — выразил я догадку.

— Да, мой колдун. В прошлом году провела здесь прекрасную ночь — ночь великолепного колдовства. До сих пор вздрагиваю от тех прекрасных переживаний, — она рассмеялась, точно зазвенел колокольчик.

— Чертова ведьма, ты восхищаешь! — я обхватил ее, решительно притянув к себе. — Признавайся, сколько светлых душ загублено тобой? — ответа я не ждал, меня больше интересовал вкус ее губ.

Ленская позволила недолгий поцелуй и вывернулась из моих рук.

— Успокойся, Астерий. Твоя душа черна и ее здесь никто не отнимет, разве что поиграет немного с ней. Идем туда, ближе к прудам, — виконтесса махнула рукой в ведомом только ей направлении и пошла по аллее.

А я остановился, услышав писк эйхоса и почувствовав, что сообщение может оказаться важным. Что-то от Талии или ее отца? Активировал устройство нажатием пальца. Неожиданно, но это бы сообщение от Сухрова. Сделав звук потише, поднес эйхос к уху и включил прослушивание:

«Плохая новость, Сань. Только что общался с одним из приятелей Варги. Не знаю, он проболтался или сказал намеренно. В общем, говорит, что Варга и Леший сегодня ночью тебя убьют. Что они затеяли — не знаю. И спрашивать не имело смысла. Он бы не сказал, потому как сам вряд ли знает подробности. Наверное, слышал что-то от самого Варги. Тот иногда не умеет держать язык за зубами и хватится раньше времени. Ты где? Дома? Могу заехать к тебе».

Я ответил, отставая от виконтессы:

«Спасибо за предупреждение, Еграм. Буду иметь в виду. Я не дома. Завтра расскажу о своем маленьком приключении».

И тут же подумал: «Хотя завтра, я вряд ли попаду в школу, если с госпожой Элисан загуляю здесь слишком долго».

Нагоняя мою ведьмочку, набрал номер одного из охранников, дежуривших в доме, наказал им усилить внимание. Предупредил, что сегодня ночью может что-то произойти. Чуть подумал и попросил их вызвать усиление из «Цитадели», пообещав от себя лично двойную оплату всем, задействованным в эту ночь. Конечно, такие странности, могли вызвать у мамы много непонимания, тревоги и вопросов. Что ж поделаешь, у меня вчера тоже по отношению к ней имелось и непонимание, и тревога с кучей вопросов — потерпит.

— Что-то стряслось, Астерий? — неужели в темноте она заметила, что мое лицо потеряло прежнюю беззаботность. Хорошие актрисы легко распознают эмоции и настроение, не только по лицу, но и по голосу, даже жестам.

— Да, граф Сухров немного озадачил. Но сейчас это не имеет значения. Ведь нас ждет сама Владычица Ночи, — я назвал Гекату так, как ее называли древние времена. Только тогда ей поклонялись многие, тогда ее боялись и власть темной богини распространялась почти на всю Переднюю Азию. У Гекаты действительно было много силы — ведь сила богов напрямую зависит от поклонения им людьми. Забытые боги имеют мало силы.

— Ах, Сухров, немного знаю его, — она повернулась на девичий смех, доносившийся с лужайки, освещенной фонарем.

Ведьмочка с рыжими растрепанными волосами вырвались из чьих-то рук и, смеясь и что-то крича, побеждала в нашу сторону. Паренек нагнал ее, повалил в траву, они в шутливой борьбе откатились к кустам сирени.

Статую Гекаты было видно издалека высоким черным силуэтом под светящимся кругом. Сразу за окончанием аллеи, мы вышли на прямую тропу к прудам и оттуда открывался вид на освещенную кострами поляну, где было людно. Там виднелись палатки и два больших шатра. Оттуда доносились звуки флейты, неровные удары барабанов и блеянье коз, наверное, предназначенных для заклания на алтаре.

— Ты будешь пить кровь? — неожиданно спросила Элисан.

Мы подошли близко к темно-красному шатру, и факела осветили лицо моей ведьмы, на нем будто скользнула зловещая тень.

— Кровь черной козы? — я кивнул на изгородь, за которой держали на привязи нескольких несчастных животных, чувствовавши близкую смерть. — Нет, дорогая. Разве черному колдуну Астерию нужна чужая кровь, чтобы чувствовать собственную силу. Кровь пьют ведьмы, чтобы яснее ощущать связь с Темной Властительницей, или Властелином — в зависимости кто кому поклоняется. Я же самодостаточен. Только не сочти это за мою гордыню.

— Еще кровь пьют вампиры, потому что в ней их жизнь. Кровь пьют некоторые люди, чтобы не стареть, — будто не соглашаясь со мной, высказалась виконтесса.

Я слушал ее, но больше думал о предупреждении Сухрова. Люди из стаи Лешего вполне могли знать, что я здесь. Ленская могла поделиться с подругами о планах на вечер и сказать, что эти планы связанны со мной. А дальше эта весть вполне могла выпорхнуть за пределы школы и достигнуть «волчьих» ушей. Обычно если кто-то планируют убийство, то он не действует в столь