На неширокой улице всюду кипел бой.

Матиуш прижался спиной к стене какого-то строения и отбивался сразу от троих воинов в красных доспехах. В голове было пусто, как в боевом барабане. Не было страха, только досада на неуклюжий меч, который, видно, делал деревенский кузнец. Он старался не подставляться ударам левой стороной тела. Из амуниции у него остался только правый металлический наплечник и кожаные поручи. Вместо щита он использовал свой погнутый нагрудник. Отбивая доспехом удар, он увидел под ногами у разбойника булаву, которой ему был нанесен такой урон.

Матиуш сделал несколько отчаянных выпадов и завладел ею.

Это было грозное оружие для пешего боя. Первым же ударом рыцарь сбил не успевшего увернуться рака. Удар пришелся тому куда-то в бок. Больше он не появился на поле боя. Второй разбойник ускользнул в сторону с траектории булавы, но оступился, потерял равновесие и был настигнут следующим ударом в голову. С этим движением Матиуш сам едва не лишился оружия. Тяжелая булава быстро забирала последние силы.

Затем Матиуш увидел в гуще сражения Бристоля. Он шел, яростно фехтуя сразу двумя мечами. Ардо не ожидал найти у племянника Казимира такого мастерства и силы. Красные раки отлетали от крутящихся клинков, раненые и убитые. Всадник с копьем нацелился сзади в незащищенную спину Бристоля. Матиуш швырнул в него булаву, как снаряд катапульты. Вращаясь в воздухе, железяка ударила всадника в бедро. Удар был такой силы, что пошатнулась даже его лошадь.

Бристоль оглянулся на миг и увидел только опрокинутого всадника. Покалеченная нога рака застряла в стремени, и лошадь несла его, не разбирая дороги, головой вниз.

Ардо подхватил с земли свой брошенный неказистый меч и направил его на оставшегося противника. Тот был, наверное, настоящим сквайром. Его грудь защищала кираса, украшенная молниями и рунами. Руки были облачены в красные краги. Меч был длинный, полуторный. На локте висел продолговатый щит с шипом в середине. Он сунул его в направлении Матиуша.

Серьезный противник. Но тяжелый.

Матиуш упал на колени, проскользнул под опущенным мечом и сунул свой широкий клинок вверх. Не глядя – на удачу.

Рыцарь рухнул на него, закрывая от боя всем бронированным телом и длинным щитом. Матиуш едва не задохнулся, выбираясь из-под тела врага. Чужая кровь была повсюду, и некоторое время его не атаковали.

Теперь у него был длинный ловкий меч. Его деревенский меч застрял под кирасой в ребрах сквайра. Где-то взвизгнул ворот арбалета, натягивающего тетиву. Через мгновение в кого-то полетит стальное жало.

Матиуш оглянулся на Бистроля, чтобы крикнуть предупреждение, но увидел момент, когда смертельный удар настиг юношу. Внезапно появившийся рядом с ним рыцарь-разбойник обрушил с высоты коня сверкающий меч на неприкрытую голову Бристоля.

В ожесточении Матиуш бросился к ближайшему раку, теснившему крестьянина. Он с ходу пронзил солдата. Клинок раздвинул пластины доспеха, вошел в бок и вышел с другой стороны тела.

Пришлось приложить изрядное усилие, чтобы освободить меч. Он ногой оттолкнул повисшего на мече разбойника и повернулся к улице.

Они проигрывали схватку. Его взгляд прошел по сражающимся людям, падающим крестьянам, но остановился только на его лошади. Та металась между воинами, прокладывая свой путь к хозяину.

Опять в воздухе коротко пропел арбалетный болт. Крестьянин в двух шагах от Матиуша, бросив оружие, голыми руками душил красного воина. Стрела, выпущенная почти в упор, пробила спину крестьянина и вошла в грудь раку. Он закричал из-под навалившегося на него мертвого противника.

Ардо хотел броситься к стрелку, но увидел, что тот уже сам падает, сраженный в бок чьим-то копьем. Арбалет хрустнул под копытом бешено гарцующей лошади.

В этой дикой свалке бесконечного боя обострились все чувства. Матиуш почувствовал угрозу слева и повернулся, поднимая уставшей рукой меч. К нему двигался рыцарь-разбойник. Красный султан дрожал над эмалированным шлемом. Глаза смотрели ему в лицо. Ардо приготовился подороже продать свою жизнь.

В этот момент со стороны холма на улицу ворвались рыцарь Цветов, Весп и с ними целый отряд пикинеров. Значит, Мифун все же ослушался приказа и перебрался на другой берег Рожайки.

Красные раки получили внезапный удар с тыла. Крестьяне, которые уже были готовы бросить тростниковые копья и сдаться на милость Красного Рыцаря, приободрились.

Теперь военный перевес был на стороне деревни. Раки начали отступать по улице к площади Девуса. В этот момент с той стороны появился конный Берн и еще десяток крестьян с пиками. Это решило все. Разгром был полный.

Даже если рак бросал меч и падал на колени, поднимая руки, его не щадили. И рыцари, и крестьяне были ожесточены до крайности.

Матиуш протянул руку навстречу своему дрожащему коню. Поймал уздечку и луку седла. Вместе с Симусом они помчались за Красным Рыцарем. Тот бросил свое погибающее войско и устремился через палисадник. К сожалению Матиуша, Кади Берн был удачливее и нагнал врага первым. Поравнявшись с разбойником, он коротко махнул мечом на оборачивающегося всадника, голова которого вместе с красным шлемом капустным кочаном полетела по дороге. Плюмаж сразу извалялся в грязи и превратился в извивающийся крысиный хвост.

Обезглавленный всадник еще несколько мгновений скакал прочь, сжимая в огромных крагах поводья, потом покачнулся, завалился назад и с жестяным грохотом упал на дорогу.

Лошадь его заржала. Понеслась в холмы, султаном задрав хвост.

Рыцари подъехали и остановились над телом.

– Как много крови может принести злая воля одного человека, – сказал Матиуш.

– Ну нет, – ответил Медведь. – Он был не один. Их там много таких было. Да и мы все тоже приложили руки. Полили землю кровушкой.

– Все равно же хорошо, что победили мы! – воскликнул Йиржи. На его лице сияла белозубая улыбка. – Все теперь кончилось!

– Да, – сказал Берн. – Все кончилось. Но в живых остались только мы.

– Только мы?

– И еще крестьянский рыцарь Мифун. – Берн спрыгнул с лошади и опустился в траву.

Удивительно, но, оказывается, дождь уже не шел. Сквозь просветлевшую завесу облаков желтел золотой империал солнца. Внизу у подножия холма лежала вся деревня. Дым от погорелого дома старосты еще стелился в нижнем конце деревни. А казалось, бой продолжался долгие часы… Матиуш, кряхтя, стал спускаться с седла. Вдруг разом заболели все раны.

– В начале схватки погиб Казимир. Потом этот предводитель раков зарубил Бистроля… а кто остался… еще Лехол.

– Лехол упал рядом со мной, – сказал Симус.

– Только мы, – повторил Медведь. – Если это победа… то победили только крестьяне.

Рыцари спускались по быстро просыхающей дороге и чувствовали себя совершенно вымотавшимися. Они остались живы. Был повод порадоваться этому. Но своя жизнь воспринимается как нечто само самой разумеющееся. Разве могло быть иначе? Нельзя вступать в бой, держа в голове мысль, что ты наверняка останешься лежать в грязи со вспоротым животом.