Шрифт:
Закладка:
–Так и эти бандиты такие?
–Скорее всего уже цифры, или хотят ими стать.
–Поэтому с ними не борются городские власти?
–Не поэтому. Поселению нужны жители. Нужны их развитие и энергия. За беспределом конечно следят, но предпочитают договариваться.
Краф совсем по-детски почесал за ухом.
– В принципе и на Земле так же. Покончить с преступность можно без больших проблем. Шаги такие делались, правда после смены государственного курса давался задний ход и преступность вполне себе процветает до сих пор. Значит это нужно государству. Как-то не задумывался. Спасибки тебе за лекбез… ну откуда ты столько знаешь?
Лицо Такари посерьёзнело.
– Я писала кандидатскую диссертацию. Сюда попала во второй раз закрепить всё на практике. Первый раз на полгода, а вот во второй командировке всё пошло наперекосяк. Я тебе потом об этом расскажу, ладно.
Японка глянула на остановившиеся настенные часы.
– Слушай я тебя, наверное, отвлекаю. Тебе лучше побыстрее с этим заказом разделаться. Может и обойдётся тогда с Макрасом. Я сразу всё заберу. А ты почему до пяти хочешь успеть. Я в ночь дежурю, утром смогу зайти.
Краф довольно улыбнулся.
– Так ты же не знаешь. Меня к вам в бригаду определили. И сегодня я уже на разводе буду. Скорее всего вместе на ночь и заступим.
– Отлично – обрадованная девушка подскочила и привстав на цыпочки чмокнула парня в щёку – тогда я побежала. Мне всё равно нужно к Игорю, попробую на тебя что-нибудь подобрать. Тогда в патруле и поговорим. Так даже лучше, никто торопить не будет, и от лишних ушей избавимся. До вечера!
Девушка убежала, а Краф ещё долго смотрел на дверь и держался за щёку. Что это было? Она серьёзно, или так… типа в дружескую шутку. И тоже сплошные загадки. Не всё так просто с японской подругой.
Он выбрал из вороха девичьих топиков самый красивый бордового цвета, но лёгкий стук в дверь заставил отбросить его назад. Даже не стук, а какой-то скрежет.
– Да, не заперто – на звук его голоса дверь приоткрылась и оттуда высунулась большая лысая голова с густыми поседевшими висками.
– Господин Краф, я не помешаю? Можно войти?
От того, что он вдруг стал «господином» у парня отвалилась челюсть. Так с приоткрытым ртом он машинально и кивнул.
Ухоженный толстый человек, угодливо улыбаясь, прикрыл за собой дверь. Полный костюм из отличной синей кожи, великолепие которой смог бы определить даже далёкий от текстильной промышленности человек, смотрелся на нём очень богато.
Макрас – швейный мастер, уровень 5.
Краф вспомнил слова Такари, и улыбка его тут же ушла с лица. Макрас с неожиданным почтением вошедший в маленькую пустую комнату это заметил.
– Господин Краф! Я пришёл чтобы извиниться. Вышло чудовищное недоразумение. Мой помощник сообщил, что совершенно незнакомый и беспутный человек пытается обмануть моих клиенток… Этот подлец всё так извратил. Я уже наказал его. И теперь приношу вам свои нижайшие извинения… Мне…
– А мне? Да если бы Штангель вовремя не вмешался – Крафу захотелось ударить этого лживого насквозь швейного мастера, и кулаки сжались сами собой.
– А вам, господин Краф, в счёт наших извинений… моих и этого негодяя помощника, я хотел бы вручить денежную компенсацию. С господином Штангелем мы уже всё обсудили, и он одобрил сумму в пять золотых рублей.
– Сколько? – у Крафа от названной суммы опять отвалилась челюсть, и перепуганный швейный мастер поспешил это исправить:
– С меня и с моего негодяя помощника. С каждого по пять золотых. Вот.
Дрожащей рукой, то ли от волнения, то ли от страха. Макрас осторожно положил на краешек стола туго перетянутый широкой лентой красный мешочек.
– Мы приносим вам извинения от всей глубины души, господин Краф.
Он наконец выпрямился и с надеждой посмотрел на застылое от растерянности лицо молодого парня.
– Я могу сообщить господину Штангелю, что досадное недоразумение исчерпано?
Краф ещё не в силах подобрать ответные слова икнул, и это было расценено швейным мастером, как знак благосклонности. Ещё раз приложив руку к груди, он с повеселевшим лицом тихо пятясь, растворился за дверью.
Какое-то время Краф молча смотрел на неё. Ожидая не вернётся ли назад столь щедрый проситель и не заберёт оставленное по ошибке богатство. Но в коридоре оставалось тихо, и парень несмело приподнял увесистый мешочек.
– Офигеть!
Но пробудившиеся консультанты его восторга разделять не спешили.
– Нас всех теперь убьют!
– Ты как хочешь Хома, но я в этом не участвую. Это бандитские деньги. За рубль с нас спросят два.
– Хватит ныть. Сами на жратву денег требовали. Так вот они, жрите.
– Какой же он идиот! Здесь очень много. Мы просили гораздо меньше.
– Много… мало… я откуда знаю. Чем ныть впустую, просветите-ка про местную денежную систему.
– А вот это запросто. Бухгалтерия здесь не сложная… медная копейка, медный пятак, медный гривенник, самые ходовые разменные монеты. Особо на них не зажируешь, но и с голодухи когти не отбросишь.
– И перепонки на ластах тоже. Но хочешь нормальной жрачки, готовься раскошелиться. Порция баранинки тридцать медяков, свинина подешевле двадцать. Овощной салатик восемь, суп с одной картошкой тоже восемь медных копеек. Глядишь серебряный и улетел только на обед разовый.
Ты понял? Серебряный рублишко тянет на пятьдесят копеек, а гривенник серебрухой понятное дело на пять сотен. Золотой рубль торгуется на бирже за два серебряных гривенника, то есть уже за тысячу копеек. Ну и мечта всех Лохмачей… – Жаба с насмешкой покосилась в сторону затихшего от вожделения Хомяка…
