История семьи Кардосо началась не так уж и давно. За братьями Кардосо не стояли поколения благородных предков. Да и надо сказать, что их, людей практичных и приземленных, не так уж и волновало благородство.

Первым счастливчиком в семье был Прошперу Кардосо, родившийся в семье нищих крестьян. Господь наградил его высоким ростом и крепким сложением, а также щедро отсыпал удачи. В голодный год у мальчишки хватило ума сбежать из родной деревни, где его, скорее всего, ожидала только смерть от недоедания, и хватило везения напроситься юнгой на маленькое торговое судно.

Больших чинов Прошперу не достиг, но к концу жизни скопил достаточно, чтобы купить небольшой домишко на окраине Севильи, и за оставшиеся семнадцать лет жизни, наплодив троих сыновей, даже сделать пристройку к строению.

Своего старшего сына, пошедшего в него и фигурой, и упертым нравом, Прошперу лично пристроил юнгой на корабль к одному из старых знакомых.

—Не подведи, сын. Море тебя прокормит, но и сам не плошай!

Судно не возвращалось в Севилью больше четырех лет. И когда возмужавший Гонсалес Кардосо сошел на берег в родном городе: уже не дохлым юнгой, а умелым матросом с достойной репутацией и зарплатой, то он как раз успел на похороны матери.

Эпидемия чумы, закончившаяся всего пару месяцев назад, забрала с собой и старого Прошперу, и двух его младших сыновей, так что от них даже могилок не осталось. Мать же, как вздыхали соседки, померла от сердечной боли.

Вечером, сидя в опустевшем родительском гнезде, Гонсалес оплакивал семью, больше всего жалея, что не удалось повидаться с отцом. Это он, старый Прошперу, вывел его на надежную дорогу в жизни. Да и сам он своим примером научил, что нельзя останавливаться на достигнутом. Кем бы мог быть сейчас сын нищего крестьянина? Таким же нищим и голодным селянином. А он Гонсалес: хороший матрос. Он сыт и получает добрую зарплату, у него есть дом…

Похоронив мать, Гонсалес щедро оплатил в церкви все положенные поминальные службы и молитвы, сдал в длительную аренду добротный наследственный домик и вновь отправился в плавание.

Жену он привез с исторической родины, из Португалии, лет через пятнадцать, и осел на окраине Севильи, занимаясь мелкой торговлей. Жизнь была сытная, но скучная. И когда в течение первых трех лет брака он обзавелся двумя сыновьями, его посетила нахальная мысль о том, что больше всех денег на судне получает даже не капитан, а его владелец.

Гонсалес Кардосо оказался мужиком упертым.

Медленно, с воловьей неторопливостью он начал наращивать торговые обороты, стараясь сильно не рисковать, но все же урвать по максимуму, ища золотую серединку и частенько находя.

Мальчишки росли крепкими и здоровыми, даже эпидемия оспы не сгубила семью. Ну, остались на морде шкрябины, но разве это важно? Зато не калеки, зато все выжили. И последующие оспенные поветрия были семье уже не страшны.

Сыновья Лаго и Бранко радовали душу Гонсалеса. С самого детства они напоминали ему характером покойного отца. Такие же неторопливые и упертые. Во всех детских шалостях крепко держались друг друга и, даже получая заслуженную трепку, не ябедничали и не плакали.

Оба пошли в деда еще и любовью к морю, с юных лет частенько сбегая в порт. Когда старший Ларго заявил родителю, что хочет пойти на судно юнгой, Гонсалес не возражал. Невзирая на слезы и крики жены, лично благословил сына, а после его отплытия, сел и задумался.

С тех пор жизнь семьи немного изменилась. Гонсалес с еще большим упорством увеличивал торговые обороты, но вот денег на семью давал скупо. Жене приходилось хитрить и выворачиваться, чтобы жить не хуже соседей. В сердцах она частенько обзывала мужа старым скрягой. Но только за спиной: характером муженек был крут, и такое неповиновение могло выйти боком.

Через три года следом за старшим ушел юнгой и Бранко. Братья возвращались в родительский дом не чаще раза в год-полтора, жена старела и злилась, а Гонсалес Кардосо медленно и терпеливо шел к своей мечте.

Первый разговор с наследником у Гонсалеса состоялся, когда Ларго, могучему и уже хорошо зарабатывающему парню, исполнилось восемнадцать лет. В честь его приезда заплаканная и счастливая мать хлопотала на кухне, собирая на стол все лучшее, что могла предложить сыну. А папаша Кардосо, уже несколько огрузневший к тому времени, щедро плеснул в кружку наследника вина и, наконец, произнес заветное:

—Я верю, что ты станешь капитаном, сынок!

Молодости свойственна некоторая доля безрассудства, но братья Кардосо были очень практичными ребятами. Пусть последние годы они встречались на суше крайне редко, но волшебные слова, произнесенные отцом, заставляли их учиться и упорно карабкаться по служебной лестнице.