Петрович посмотрел на Андрея. Тот невесело улыбнулся и перевёл взгляд на танк. Ситуация становилась ему более-менее понятной. Оставалось только разобраться с тем, насколько всё плохо.

- Когда будут Игры? – снова заговорил Николай, видя, что командир не собирается отвечать.

- Через восемь дней. Совсем мало времени.

- Да уж. Как состояние танка? Ходовая, двигатель в порядке?

- Вполне. Надо только слегка поработать с башней. Её немного заедает, но, думаю, к Играм это исправлю. А ты разбираешься в технике?

Николай вытер нос рукавом и кивнул.

- Обижаешь! Я способен починить всё, что ездит и летает. Показывай мне своё хозяйство. Кстати, а ты кто по специальности?

- Заряжающий я. Как раз тот, кого вам не хватает до полного комплекта. Ещё и рацией немного владею. Пришлось научиться, когда попал сюда.

Они продолжали болтать, а Андрей, поднявшись с ящика, молча направился в обход танка. Смятение и растерянность, поселившиеся в душе после захвата в плен, никуда не исчезали, а, наоборот, только усиливались. Юноша чувствовал себя крайне отвратительно. И дело было не в физическом состоянии. Остальные надеялись, рассчитывали на его таланты, но он знал, что не способен справиться с возникшими проблемами.

Рука скользила по тракам гусеницы, по бортовой броне. Когда пальцы касались очередной заусеницы или грубо заваренной пробоины, по спине невольно пробегал холодок. Андрей добрался до кормы, на которой неведомый художник изобразил волка с оскаленной пастью. Правда, картинка сохранилась не полностью. От пожара левая сторона полностью сгорела, отчего образ зверя стал несколько сюрреалистичным и жутковатым. Юноша остановился, вглядываясь в изображение. Он настолько погрузился в собственные мысли, что едва не вскрикнул от неожиданности, когда плеча коснулся неслышно подобравшийся Чебурашка.

- Что случилось? – спросил Андрей, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Не хватало ещё, чтобы остальные заметили его состояние. Однако это не помогло. На лице наводчика появилась успокаивающая улыбка, и он заговорил:

- Всё будет хорошо, командир. Мы выберемся.

Неожиданное раздражение вспыхнуло в душе. И Андрей, не сдерживаясь больше, с жаром ответил:

- Хорошо? Мы в плену, понимаешь? И сдохнем здесь, словно крысы! Даже если мы переживём эти Игры, то просто попадём на следующие! Выхода нет! Никакого нет! И я ничего не придумаю! Я простой человек! Я не умею творить чудеса!

Чебурашка с непроницаемым лицом выслушал истерику командира. Когда вспышка Андрея угасла сама собой, и юноша замолчал, наводчик заговорил успокаивающим тоном:

- Я понимаю, вы растеряны, командир. Это понятно. Но и вы послушайте меня. Жизнь не всегда идет так, как мы хотим. Не надо утрачивать надежду.

- Да что ты понимаешь!

- Я понимаю. Я с ранних лет хотел быть наводчиком. Но никто не брал меня. Слишком большой для танков. Так мне всегда говорили. Никто не верил, но я не сдавался. И я встретил вас. Так что я понимаю, что говорю. Надежда всегда должна быть. И выход обязательно найдётся. Вы не обычный человек, Андрей. Обычный человек не смог бы зайти так далеко.

Ещё раз похлопав юношу по плечу, Чебурашка отошёл. Андрей помотал головой. В словах наводчика ему почудилась какая-то правда. Хотя требовалось время, чтобы осознать и принять её.

Он снова опустился на ящик. Нужно было передохнуть и собраться с мыслями. В голове мелькали образы прошлого, далёкого и совсем недавнего. Постепенно отчаяние, владевшее им, рассеивалось, сменяясь злостью. Злостью на самого себя.

- Посмотрел бы на тебя отец, тряпка, - шептали губы. – Столкнулся с настоящими трудностями и сразу раскис? Хороший же из тебя мститель! Знал ведь, что план, насколько хорош бы он ни был, никогда не выдерживает столкновения с реальностью. Обстоятельства изменились, и теперь тебе придётся придумывать новый!

Бормотание прерывалось, а потом снова возобновлялось. Время текло, минута за минутой. Остальные члены экипажа что-то чинили, суетились. Однако никто не подходил к юноше. Каждый понимал, что не стоит ему мешать.

Даже когда принесли обед, Андрея никто не тронул. Лишь после того, как в ангаре начали гасить фонари, знаменуя окончание дня, юноша встал. На лице застыло прежнее уверенное выражение. В глазах мелькали давно уже исчезнувшие стальные отблески. Он подошёл к сидящим вокруг костра членам экипажа. Обращаясь к Петровичу, юноша сказал:

- Нужно найти художника.

- Зачем? – спросил толстяк.

- Волк на корме. Его надо дорисовать. И ещё кое-что добавить.

- Хочешь разукрасить весь танк? – спросил Николай.

- Если мы будем участвовать в Играх, как гладиаторы, то мы будем самыми лучшими гладиаторами!

Заряжающий посмотрел на молодого парня, стоящего перед ним. В сердце пожилого мужчины шевельнулась жалость. У него дома осталась дочка примерно такого возраста. Он уже отчаялся вернуться к ней. Покачав головой, Петрович уставился на огонь. Надежды нет. Скоро и ребята это поймут…

Эпизод 23

Андрей вытер со лба выступивший пот. За прошедший день он делал это уже, наверное, раз в сотый. На самом деле, он весь был сырой, но остальные части тела были недоступны для него в данный момент. Пираты не собирались давать своим пленникам мощное ремонтное оборудование, поэтому приходилось обходиться ручными комплексами, древними, как мамонты, однако достаточно функциональными. Аппарат для молекулярной сварки, которым пользовался юноша, весил килограммов пятнадцать, отчего мышцы при работе достаточно быстро уставали. Учитывая этот и другие факторы, настроение юноши было далеко от позитивного.

- Как наши дела? – спросил он у копошащегося рядом механика.

Николай ответил, даже не поднимая головы и не отвлекаясь от копания в железяках:

- Вполне в норме. Насколько это возможно при подобном снабжении. Дайте мне ещё часик, чтобы посмотреть двигатель. Нужно там смазать в паре мест.

- Отлично. Пойду пока отдохну.

Николай хмыкнул. Признаться, он вполне понимал своего командира. Весь день они ползали по танку, латали пробоины, наводили внешний марафет. Но никто из новоприбывших не забирался внутрь. Вполне объяснимая дрожь охватывала их при мысли о том, что им придётся садиться за рычаги управления этой грозной боевой машины. Однако сколько бы ни удавалось им тянуть время, оно, в конечном итоге, всегда выигрывает. Наконец, Николай спрыгнул с брони и бодро отрапортовал:

- Усё готово, командир! Можно запускать!

Андрей обвёл взглядом стоящих рядом товарищей. В глазах каждого, кроме, разве что, Петровича, он разглядел отблески страха. Глубоко вздохнув, юноша скомандовал уверенным голосом:

- Все по местам!

И, не дожидаясь выполнения собственного