— Тебе совсем плевать, как у меня дела? — заводится Леша с полоборота. — А на то, что скоро у тебя денег не будет на цацки и шмотки, тоже плевать? Сегодня я вынужден был продать свой бизнес за бесценок. Но все равно не смог перекрыть долги.

Пытаюсь сохранять спокойствие, хотя внутри все сворачивается. С каждым днем становится хуже и хуже. Словно затянувшийся ночной кошмар.

Леша превращается в зверя. Сейчас он особенно зол. Но самое страшное, что я не знаю, как помочь ему. Стараюсь, но… Возможно, следует сказать ему сейчас…

— Мы справимся, найдем деньги. Проживем, — вздыхаю я. — Леш, у меня новость. Хорошая, — улыбаюсь одними уголками губ и импульсивно укладываю ладони на свой плоский живот.

Но муж игнорирует мои слова, направляется на кухню и возвращается оттуда уже с бокалом. Приближаюсь и ласково провожу рукой по небритой щеке ледяного, отстраненного мужчины. После смерти моего отца я начала замечать, что Леша стал равнодушен ко мне. Может, мне кажется…

— Леш, — начинаю аккуратно, но он не дает мне договорить.

Перехватывает мое запястье, резко дергает на себя, заставляя потерять равновесие и упасть в его грубые объятия. Целует, резко и больно, сминая мои губы. Машинально пытаюсь высводиться, потому что не привыкла к такому отношению Леши. Нежность — не его конек. Но все же он никогда раньше не был настолько жестоким со мной. Отчаявшись, слегка прикусываю его за губу, чтобы привести в чувства, и отстраняюсь.

— Ты всегда была ледышкой, — рычит мне в лицо, обдавая тяжелым алкогольным амбре, и сгребает в кулак мои волосы на затылке.

— Леш, нет, — всхлипываю я.

Глава 2

— Мне и так хреново, — хрипит укоризненно, словно я повинна во всех его бедах. — А тут еще ты, отстраненная, холодная… Никакая. Аме-еба! — криво ухмыляется.

— Лешенька, в тебе говорит градус. Это ведь не ты, мой хороший, — всхлипываю я.

Почти пять лет вместе! Никогда он не позволял себе таких слов. И тем более подобного поведения! Я была исключительно «милой», «дорогой», «зайкой»… Леша не жалел признаний в любви. За что он возненавидел меня вдруг?

Нет, всему виной его стресс и проблемы в бизнесе!

И все же… Оскорбления родного человека обидны и ранят меня сейчас.

Внутри все горит и бунтует, но я стараюсь держать себя в руках. Переступив через гордость, успокаивающе провожу ладонями по напряженным плечам мужа. Но вопреки моим ожиданиям, Леша только сильнее стискивает мои волосы, наматывая на кулак.

— Лучше бы утешила меня, — проводит языком по моей нижней губе. — А не строила из себя снежную королеву, как обычно.

Отчасти он прав. У меня нет влечения к мужу и даже имитировать не умею. Пытаюсь перекрыть свой недостаток заботой и любовью. Но, безусловно, этого мужчине мало.

— Леш, отпусти, — тихо сиплю я и пытаюсь высвободиться из его жестокой хватки.

На удивление, он меня слушается. Убирает руки, а сам опускает голову, тяжело дыша.

Мне искренне жаль его, такого потерянного и разбитого, но продолжать укрощение зверя опасаюсь. Не желая больше испытывать судьбу, резко разворачиваюсь, чтобы сбежать в соседнюю с супружеской спальней комнату. Именно там я отсиживаюсь в последние дни, когда Леша пьян.

С облегчением представляю, как закрою дверь на защелку и нырну в уютную, пустую постель. Поплачу, соберусь с силами и подумаю, как вытянуть любимого из бездны. А утром… Утром мы поговорим! Я наконец расскажу Леше о беременности — и мы вместе отпразднуем нашу маленькую, но такую важную победу.

От этих мыслей слегка улыбаюсь. Я все исправлю. И соберу свою семью по осколкам…

— Вот и убирайся, — неожиданно кричит Леша и толкает меня в спину.

Не сказала бы, что сильно. Скорее, этот толчок застает меня врасплох. Я теряю равновесие. Спотыкаюсь и, неудачно развернувшись, лечу в сторону квадратного стеклянного стола. Падаю четко на его острый угол.

Удар приходится в низ живота.

Резкая боль простреливает матку и расползается по всему телу. Не могу сделать вдох. Оседаю на пол, а потом ложусь на бок прямо на холодный ламинат, прижав колени к груди. Но боль не утихает. Наоборот, накатывает спазмами, лупит изнутри, словно разрывает там все.

Содрогаюсь от рыданий. Сквозь пелену слез наблюдаю, как ко мне приближается Леша. Приседает рядом, но не решается прикоснуться. Лишь смотрит, нахмурившись.

— Леш, я беременна, — хныкаю жалобно. — Мне больно… — очередной спазм парализует легкие. — Так больно… Вызови скорую, — хриплю в истерике.

Муж испуганно шепчет: «Я случайно, ты сама упала», — и тянется за телефоном в карман брюк.

От шока и боли теряю сознание…

Леша рядом. Он поможет нам с малышом. Все будет хорошо…

Приоткрываю глаза, но тут же жмурюсь от яркого света. Прямо надо мной — люминесцентная лампа, а вокруг — белоснежные стены. Моргаю растерянно, пытаясь понять, где я.

— Ле-еш? — тяну со стоном.

Приподнимаюсь на локтях, чтобы осмотреться. В следующую секунду холодею от ужаса, узнавая типичную больничную палату. На сгибе локтя неприятно саднит, и что-то упирается в вену. Мгновенно ко мне подбегает медсестра, заставляя прилечь. Слушаюсь, но попутно опускаю взгляд на свою руку: замечаю катетер и подключенную капельницу. Надеюсь, это безопасно для ребенка.

События минувшей ночи проносятся в моей голове, как узоры калейдоскопа. Только они пугающие, жуткие, больше похожие на кадры из фильма ужасов.

Заставляю себя успокоиться. Теперь все позади.

Надо поговорить с Лешей: он наверняка волнуется за меня.

— Вы можете позвать моего мужа? — прошу хрипло и морщусь от боли в висках.

— В себя пришла, милая? — чересчур ласково обращается ко мне женщина, будто к безнадежному больному. — Так, лежи смирно. Я сейчас доктору скажу.

Не успеваю ничего спросить, как медсестра поспешно покидает палату. Словно сбегает от меня.

Оставшись в одиночестве, прислушиваюсь к своим ощущениям. Тело расслабленно, ноги слегка онемели, а пальцы покалывает. В целом, чувствую себя хорошо. Только в горле пересохло и клонит в сон. Но главное — ничего не болит.

Свободной рукой провожу по своему животу и расслабленно выдыхаю. Сейчас меня покапают, выпишут кучу витаминов — и отпустят домой.

Нужно Лешу успокоить.

— Как вы себя чувствуете? — интересуется врач прямо с порога.

— Нормально. Голова немного побаливает и пить хочется, а так все хорошо, — слабо улыбаюсь.

— Ничего, это последствия наркоза, — небрежно бросает, осматривая меня.

— Наркоза? А он не вреден малышу? — вздрагиваю я. — И зачем…

Доктор устремляет на меня сочувственный взгляд, медлит, нагнетая обстановку молчанием.