момент начался сущий ад. Крупнокалиберные пули пробивали самолёт насквозь. Голова адьютанта взорвалась, обрызгав лицо и мундир Холидта. Командующий 6-ой армии выругался и сплюнул, кровь, попавшую в рот. Русские лётчики продолжали обстрел, пули пролетали по салону, сея смерть и страх. Неужели это конец? В голове генерала Холидта заметались мысли. Убили одного из пилотов, а второй был ранен. Самолёт резко пошёл вниз. Генерал Рекнагель упал на пол, он жутко ругался на русских и на лётчиков Люфтваффе, которые позволяют летать русским в глубоком тылу. Здесь же территория, которую немецкая армия контролирует. Самолёт шёл на вынужденную. А потом жёсткая посадка, тряхнуло так, что Холидт потерял сознание. Он очнулся, когда генерал Рекнагель стал отвешивать ему пощёчины.

— Карл, нам надо немедленно выбираться из самолёта, он может загореться.

— Герман, ещё кто-то кроме нас остался в живых? — спросил Холидт у Рекнагеля.

— Мой адъютант, он сейчас пытается открыть дверь, кажется её заклинило. Второй пилот умудрился посадить самолёт, но сам он не выживет. С такими ранами не выживают.

— Чёрт, меня, кажется, здорово приложило, — Холидт попытался сесть на полу.

В этот момент адъютант Рекнагеля открыл дверь. Сразу хлопнул выстрел, и адъютант вывалился из самолёта. Мгновения и в самолёт запрыгнул русский лётчик, он в два прыжка подскочил к генералу Рекнагелю, Герман попытался выхватить пистолет, но русский врезал ему по голове, Герман завалился прямо на Карла, что помешало выхватить свой пистолет Холидту. Вслед за русским лётчиком в самолёт запрыгнула женщина. Определённо это была молодая женщина, ко всему прочему красивая. Она сдёрнула шлем с головы, потные волосы прилипли к её голове. Одета в синие шаровары и гимнастёрку защитного цвета, на погонах он разглядел погоны старшего лейтенанта. Молодая женщина остановилась возле генералов, её спутник уже освободил их от оружия. Она что-то сказала своему спутнику, а потом на чистом немецком заговорила с Холидтом.

— Не стоит сопротивляться, генерал. Вам можно сказать повезло, сможете дожить до конца войны.

— Кто ты такая? — прохрипел Карл.

— Рада познакомиться. Я, Ведьма, — и девушка лучезарно улыбнулась, а у генерала промелькнула мысль, она хоть и большевичка, но красивая.

Спутник Ведьмы стал вязать генералов и вскоре их вытащили из самолёта. Сам самолёт русские подожгли, но вытащили портфели с документами. Эта русская дрянь прекрасно читает по-немецки и видимо разобралась в важности документов.

Мы с Аманом не только посадили свои «яшки» на поле, но и вовремя подбежали к самолёту. Как только дверь открылась, я сразу выстрелил в голову немецкому офицеру. Якут, как вихрь заскочил в самолёт. Когда я туда влез, Аман уже вырубил одного генерала. Я сразу определил немцев по лампасам. Везёт мне на генералов. Предложил генералу, который на меня глазел не сопротивляться. Но пока я не понимал, кого мы захватили. Следовало торопиться. Аман связал обоих генералов и выволок из самолёта. Я между делом осмотрелся и нашёл три объёмистых портфеля. Мельком глянул, в наличии планы, карты и прочая штабная документация. Укладывали ломпасников с трудом. Пришлось бросить парашюты. Посадили немцев, а сверху сели сами. Опыт таких полётов есть. Связали их конечно, ну и в рот тряпок напихали, без фанатизма, чтобы не задохнулись. Взлетали с трудом, я реально молился, чтобы не подломились шасси. Повезло, мы взлетели. Возвращались очень осторожно. Валера Кротов шли чуть впереди. В общем пронесло, никто не напал. Сели на своём аэродроме. А потом я с удовольствием наблюдал за физиономиями наших командиров, когда вытаскивали генералов. Устали жутко. Гладышев подошёл к нам обнял меня и Амана.

— Женя, ты меня точно до инфаркта доведёшь, — высказал комполка и засмеялся.

Наш «молчи-молчи» взял генералов под стражу. А мы пошли отдыхать. Интересно, дадут вторую звезду Героя или нет? Через полчаса меня вызвали к особисту, майору Гарину. Требовался переводчик. Генералов допрашивали по одиночке. Хмурились потомки Гёте, но на вопросы отвечали, а на меня смотрели, как на чудо-юдо. Перед ужином меня Гарин отпустил, а вечером прилетел транспортник из штаба 8-ой армии, гансов погрузили в самолёт и увезли, Гарин улетел с ними. На ужине за столом, наш комэск Серёга Носов поздравил с очередной удачей.

— Сверлите дырочки в кителях, за такой улов однозначно по ордену прилепят.

Не знаю, что писал в представлении Гладышев, но нам с Аманом дали по ордену «Ленина», а Кротову с его ведомым по ордену «Боевого Красного знамени». Но об этом мы узнаем только через месяц.

В августе началась Донбасская операция Советских войск. Южный фронт принимал в этом непосредственное участие. Личный состав 73-го гиап был укомплектован почти на восемьдесят процентов. Мы летали в прикрытие бомбардировщиков, практически каждый день. Меня и моего ведомого Амана использовали в разведывательных полётах. Я взял для себя за правило практиковать своего якута по возвращению домой. В свой полк возвращались, сжигая всё топливо. Механики матерились, что мы летаем не на бензине, а на парах. Аман достаточно быстро учился, он уже повторял все мои кульбиты в воздухе. А как ведомый был идеальным, будто на верёвочке привязан к моему самолёту. Почти в каждый полёт сбивал по одному или два «мессера». Личный счёт рос не только у меня, но и у Якута. Если с подтверждением было сложно, то старались записать результат сбитых немцев на общий счёт полка. Как не крути, а тоже результат.

В первой половине августа наши прорвали оборону немцев. На наши истребители подвешивали бомбы, и мы вылетали, сбрасывая смертельный груз на окопы и расположения немцев. Во второй половине августа наши освободили Таганрог. А к концу месяца зарядили дожди. Взлётное поле раскисло от выпавших осадков. Поле подсыпали песком, но помогало это мало. Фронт удалялся, к нам уже не залетали истребители Люфтваффе, но меры предосторожности продолжали соблюдаться. В такие дни я сидел в палатке и страдал депрессией. Вот не могу просто так болтаться без дела. От скуки брал гитару и веселил девчонок из нашей и второй эскадрилий, в первой эскадрилье девушек не было, только мужики. Наступление на фронте приостановилось, выпали дни отдыха. Так бывает, солдатам не помешает дух перевести, тылы подтянуть, пополнить боезапас. Погода наладилась, и мы готовились к полётам.

В один из таких дней Гладышев сообщил, что приезжает агитбригада артистов. На артистов все желают посмотреть, благо выступать они будут не возле окопов передовой линии. Севернее нас стоял 10-ый гвардейский стрелковый корпус, что в составе 18-ой десантной армии. Вот в одном из расположений воинских частей, стоявших во второй линии, и должны выступить, артисты. Наши девки, как узнали об артистах, за батей ходили гуртом, будто цыплята за наседкой. Порой и парни присоединялись.