вампирами, от чего весь набег идет через одно место с самого начала. Бледнокожим же по мнению орков Небо благоволило, ведь нельзя без его помощи столь малыми силами устоять перед столь многими. Оно даже «послало юдишкам большого юдишку». А орков видать просто послало. Последним гвоздём в крышку гроба хоть какой-то надежды на удачу в их безнадёжном предприятии стало появление двух гигантских зверей. Орки чай рода-то свои тоже от огромных животных ведут. А почти сразу после боя орочьи колдуны приняли весть от оставшихся в стойбищах коллег, что орда Ычмы собирается, чтобы пойти в гости не к людям. До вечера шли дебаты о том кто виноват и что делать. Виновным кстати в итоге назначили орка-колдуна, что насоветовал своему хану всяких гадостей, редиска зелёная. Тот выхватил от меня камень, умер и возразить уже не мог. Ратла-хан остался жив-здоров и даже сохранил свой пост. Опасность для стойбищ не способствовала междоусобицам, каждый воин всё таки на счету. Но когда опасность миновала, случилось странное. Ратла-хан, один из искуснейших наездников степи, упал с лошади головой на единственный камень на день пути и скончался на месте. Впрочем так бывает, причём куда чаще, чем уничтожение кучками пьяных гусар собственных стотысячных армий.

Но это было после. Пока же мы просто охреневали от произошедшего. Особенно мэтр Бэлинэль, который через два дня, когда стало понятно, что орки прям совсем ушли и это не уловка или попытка пройти вдоль берега вне пределов видимости к другому броду, объяснял коллегам, что более десяти тысяч зеленокожих сбежали от сотни с небольшим людей. И что он не захвачен в плен. И его разум не порабощён. И он не пьяный. Ну разве что чуть-чуть. И что великаньих девок надо встретить со всем почтеньем. Даже грязных орчанок. Потому что великан в гневе страшен и может откусить кому-нибудь е#ало, если тронут его собственность. Да, так и сказал между вторым и третьим бочонком. Нет, тоже не особо пьяный, на такую орясину вообще не ясно сколько вина извести придётся.

Глава 17

Я вновь шагал по улицам Осатомона, сопровождая младшего наследника южного герцогства под всеобщее ликование толпы. Броня моя в последнем противостоянии на Асатомонском броде пришла в негодность, так что пришлось приборахлиться по пути, чтоб не выглядеть голодранцем, когда папаша отозвал Килана в столицу. Всё таки инспекция пошла не по плану. Да и судя по всему другие резоны придержать младшего наследника имелись.

Впрочем за дела и я и все остальные взялись не сразу. Мы честно простояли на броде «до подхода основных сил», собиравшихся у Мирэнэ, ближайшего южного города. Подвальные запасы вина в развалинах крепости разграбляли, но в меру и по вечерам, не теряя бдительности. Днём же я сначала был занят попытками восстановить сгоревшую твердыню. Конечно деревянные перекрытия и постройки в массе своей выгорели, но каменные части Аидноса было можно и нужно спасти. А так же подрастить, заодно попрактиковавшись с Петром, тренируясь и накачивая метафизические мышцы.

В общем прибывшая делегация застала меня с бубном и колотушкой во дворе донжона, предварительно уже слегка выпав в осадок от вида стен. Мы с духом земли наконец определились с тем, что такое ровная, зеркальная поверхность, а «полировать» камень значительно легче, чем «проращивать» его в высоту в плане затрат энергии, так что тренировку я добивал именно этим занятием. Оно шло нам на пользу и не грозило переутомлением, которое будет замечено слишком поздно. Так что в стене опорной крепости теперь любой желающий мог посмотреть на своё отражение, которое портили только стыки между камнями с раствором, а вокруг ворот всякий входящий мог прочесть двести одиннадцать имён живых и мёртвых защитников брода от Килана м'Осато до младшего конюха Гага. То что наш славный вождь тоже младший, только наследник, добавляло в моих глазах ситуации пикантности, но похоже эту шутку никто не выкупил. В слух же я объяснять ничего не стал.

Но едва ли не больше стен войска осатцев добил мой вид и стоящие рядом бойцы. Один с полотенцем, второй с кувшином разбавленного вина, третий с подносом еды. Было б жарко, был бы ещё кто-нибудь с опахалом, потому что эр Блом решил, что безделье разлагающе действует на личный состав и всем стремился найти занятие. А так как я тут работал за бригаду каменщиков и подавал всем пример, то самые косячные бездельники отправлялись нести рядом с моим рабочим местом эдакий почётный караул в наказание за свои проступки. Переквалифицироваться из воинов в слуги и слушать немудрёные шутки боевых товарищей никто не хотел, но наш «начштаба» однако каждый день находил, кому впаять этот странный наряд. Самым страшным кстати считался кувшин вина, который надо держать в руках, но не пить. Контрольным выстрелом в голову передового разъезда прибывших был вопрос бедолаги с подносом, попадавшим в замковый двор уже в третий раз за распитие спиртных напитков во время работ:

-Мужики, вы ведь его девок назад привезли, а?

Как оказалось с дамами случился облом. Брать их в войско никому в голову не пришло и они сидели в казематах мирэнской крепости. Но к счастью любителя выпить слишком слабо разбавленное водой вино, задерживаться мы не стали и двинулись на север в город. Видят духи, все здесь заслужили отдых за крепкими стенами и здоровый крепкий сон, который невозможен там, где орки снова могут внезапно появиться.

Хотя меня столь скорая отправка скорее огорчила. Во-первых я как-то вошёл во вкус, занявшись строительством. А во-вторых через несколько дней камлания с Петром, очнулся Гектор и мы стали решать нашу проблему с бешенством котсеркера. Рысь прибавил сил после пожирания кристалла и в отличии от Михалыча этот процесс оказался несколько растянут во времени. Не берусь утверждать наверняка, но с высокой вероятностью дело было в том, что медведь уже чистый дух, а вот Гектор обитает в моей физической оболочке и до кучи связан с моей душой. На ситуацию наложилось ещё и то, что я довольно давно не оборачивался. В дороге проблематично этим заниматься без свидетелей. Пружина сжималась, а потом на грани смерти меня по уши залило адреналином или что там у великанов в магических мирах вырабатывается в экстремальных ситуациях. И звериная свирепость взяла верх над разумом и всем остальным. Так что едва Гектор очухался и мы с ним разобрались в чём было дело, я начал кормить внутреннего