но видишь, вырвалось. Его так может называть только тетя Сара из еврейского района. Но она Бенедиктуса с того света вытащила. Ей можно, а нам нельзя, если, конечно, ты не хочешь самоубиться с помощью его кулака.

Бисквит тут же замолк, явно коря себя за чрезмерную болтливость.

До цели поездки доехали молча. Это оказался еще один малоквартирный трехэтажный дом. Точно такой же, как и его соседи. Несмотря на стандартизацию, в нем обитали явно небедные люди.

Все пространство перед домом уже привычно забито жандармскими фургонами. Летающий мобиль шефа и игрушечный фургончик мышоура также присутствовали на месте. На лестничных площадках хватало и людей, и гоблинов, но пройти можно было без проблем. Судя по отсутствию орков группы захвата, жандармы явились к шапочному разбору.

Нужная нам квартира находилась на втором этаже. То, что там повторилась прошлая история, стало понятно по запаху. В прихожей нас встречал мышоур, который сразу протянул парочку респираторов.

– Что тут? Где шеф? – нацепив казавшуюся на его морде слишком маленькой маску, спросил на общем Бисквит.

Мышоур в ответ что-то пропищал.

– Понятно, – кивнул орк.

А вот мне совсем не понятно.

Похоже, мысли как-то отразились на моем лице, потому что орк покосился и протянул свою лапищу.

– Дай смартфон. И разблокируй его.

Я протянул Бисквиту свой телефон, при этом, кажется, немного покраснел. А все потому, что из лени никогда не ставил блокировку на вещь, которая по нынешним временам является более интимной, чем нижнее белье.

– Кто бы сомневался, – фыркнул орк.

Он быстро застучал по экрану когтями, затем вернул смартфон мне. Я украдкой осмотрел экран в поисках царапин, но ничего не увидел. При этом сделал вид, что пытаюсь разобраться во внесенных артефактором изменениях.

– Здравствуйте, Назарий Аристархович. – Голос из динамика моего телефона прозвучал так неожиданно, что я едва не уронил гаджет на пол.

– Потому обзаведись наушниками, – хохотнул довольный подколкой орк. – Так будет удобнее, да и не нужно, чтобы шифрованный голосовой чат слушали посторонние.

Удивление быстро прошло, и я сообразил, что через телефон со мной общается мышоур. Он продолжал попискивать, а программа переводила все на общий:

– Меня зовут Тик-тун, – перевел телефон писк эксперта.

Не знаю, стандартный ли это голос, но из динамика лился приятный мужской баритон. Не очень-то клеится с образом низенького, покрытого шерстью существа с мышиным лицом, но и не сказать, чтобы так уж сильно диссонировал.

Мышоур чуть поклонился. Я постарался скопировать его поклон.

Вот и познакомились. Дальше эксперт еще раз обрисовал ситуацию, теперь уже для меня:

– Все как и в прошлый раз. Супружеская пара в клочья. Разница в том, что они что-то почувствовали и успели запихнуть ребенка в сейфовую комнату. Назарий Аристархович, вы знаете, что это такое?

– Да, господин Тик-тун, знаю. Можете называть меня просто Назаром.

– А вы меня просто Тик-туном.

Мы опять обменялись почти церемонными поклонами.

От подобного расшаркивания Бисквит прыснул в маску респиратора.

– Собственно, для этого комиссар и вызвал вас. Мы не смогли открыть дверь в сейфовую комнату.

Внезапно мышоур чуть присел и даже сместился в угол. Похоже, он среди нас самый чуткий. Потому что даже орк услышал тихие шаги Иваныча только через пару секунд.

– Ага, явились, сладкая парочка. Вы теперь уже вместе ночуете? – Гоблин сдобрил свои слова максимальным количеством сарказма и издевки. Явно чтобы дошло до представителей всех рас.

Орк сцепил кулаки и обиженно засопел. А вот я на обиды размениваться не собирался. В родном учреждении обижаться было опасно, если не хочешь ходить в лохах до самого выпуска и даже после него. Чувство обиды у нас заменяет злость, которая тут же выплеснулась из меня. Я даже непроизвольно сделал шаг к гоблину, хоть и не собирался его бить. Особенно после рассказанных Бисквитом жутких историй.

– Господин особый комиссар, – сказал я гоблину, предварительно стянув респиратор, чтобы голос звучал увереннее. – Вы забываетесь. Уверен, причиной тому непонимание кое-каких нюансов человеческой культуры.

Слова вроде не несущие ни грамма угрозы, но, опять же, напитывать их дополнительными смыслами умеют не только гоблины.

Как я и думал, намек на межрасовый конфликт гоблин воспринял серьезно. Впрочем, как и все пришлые в подобных ситуациях. Как по мне, это их слабость, на которую я и надавил.

– Вы правы, Назарий Аристархович. Приношу свои извинения. – Гоблин практически в точности скопировал поклон мышоура и тут же, без паузы, резко сменил тон: – А теперь бегом открывать сейф! Если сейчас же не докажешь мне свою полезность, вечером будешь куковать в человейнике.

Вот тут обижаться было не на что. Никаких оскорблений. Просто начальник – самодур в состоянии крайнего раздражения, которое я вполне понимал. Самого начинали напрягать все эти убийства. А Иванычу наверняка еще и сверху постоянно стучат кулаком по его бурой, пучеглазой башке.

Эти мысли усилились, когда увидел бойню в гостиной. Хорошо хоть, успел обратно нацепить респиратор. Дверь в сейфовую комнату обнаружил сразу. Там копался какой-то мужик с инструментами. Он как раз примерялся противно жужжащей болгаркой к бронированному полотну. Уверен, если внутри ребенок, ему это сильно не понравится.

– Одну минуточку, – остановил я начинающего вандала.

Сразу напрягло то, что замок электронный. Опыт у меня небольшой, но его хватило чтобы понять – то, что собрано не руками, а на роботизированной линии, мне не подвластно. Так оно и оказалось. Никакого отклика неживая электроника не дала, но отчаиваться было рано, как и допускать к двери мужика с болгаркой.

– Даже так? – хмыкнул я, когда сработал мой дар. Для этого пришлось прижаться к двери как к родной.

Альтернативные способы аварийного открытия мастерил человек с фантазией. Похоже, он был фанатом одного голливудского фильма про шпионов-пенсионеров. Я сместился на метр в сторону и ударил кулаком в стену, пробив тонкий гипсокартон.

– Развлекаешься? – спросил незаметно подкравшийся Иваныч.

– Работаю, – спокойно ответил я, дергая потайной рычаг.

Рычаг тоже имел небольшой секрет. Нужно два раза дернуть и один раз толкнуть от себя. Замки в двери щелкнули, и еще пискнул цифровой замок, который, вполне возможно, был бутафорией. Поняв, что ни человек с болгаркой, ни гоблин с тростью помогать мне не собираются, я потянул дверь на себя. Она пошла хоть и туго, но без особых проблем. По ощущениям никаких ловушек тут не было, но все равно как-то напряжно. Может, позвать парней? Если я правильно понял, Бисквит и Тик-тун являют собой спарку ищеек, дополняющих друг друга. Орк по артефактам и духам, а мышоур по всему, что можно услышать, унюхать и, вполне возможно, опробовать на вкус.

Мысль о подмоге исчезла, когда увидел замершую в позе эмбриона девочку лет пяти. Даже представить боюсь, что пережил этот ребенок. Так что, не особо раздумывая, я шагнул внутрь и склонился над бедняжкой.

– Все хорошо, – заговорил я по-французски. – Мы пришли помочь.

И только когда прикоснулся к ребенку, заметил, что именно она так судорожно сжимает в объятьях. Это была матерчатая кукла с короткими задорными косичками и пусть примитивно нарисованным, но милым личиком. Сразу захотелось прикоснуться к кукле, скорее всего потому, что в нее было вложено достаточно большое количество энергии творения.

Сделать того не получилось. Сильная рука буквально отволокла меня от девочки. Я возмущенно обернулся и удивленно замер. Это была первая орчанка, увиденная мною вживую. Для своей расы она была небольшой – лишь на полголовы выше меня, но в плечах пошире. Так что неудивительна ее сила.

Сопротивляться я не стал, потому что был уверен – сейчас в квартире случайных людей попросту быть не может.

Орчанка тут же заговорила с девочкой, причем на оркском. Удивительно, каким мягким может быть этот язык – не рычащим, а каким-то урчащим.

Через пару секунд девочка вышла из оцепенения и шустро, как маленькая обезьянка, переползла на шею зеленокожей тетки с акульим набором зубов. Похоже, орчанка владеет какими-то магическими возможностями в общении с детьми. Точнее, ее тотемный дух имеет такую направленность.

Провожая глазами эту странную парочку, я почему-то подумал