Или обидел как?

— Стас. — Миша шумно выдохнул и продолжил: — Нет, не сделал.

— Тогда какого хрена ты ведёшь себя со мной так, будто я тебе чужой человек? Нефиг сваливать всё на усталость! Чё случилось?

— Ничего, — взгляд сверлящий, проходящий насквозь. Как будто меня здесь вообще нет.

— Ну, если ничего, то взбодрись! Приходи уже в себя. — Я хлопнул друга по плечу и увидел, как на лице появилась первая за всё время эмоция. Раздражение. Уголок губы дёрнулся, как будто он сдерживал себя, чтобы не врезать мне.

— Стас, тебе пора.

Мишаня открыл дверь, приглашая меня отправиться на хрен.

— Да фиг ты угадал! Никуда я не уйду, пока не поговорим. Если у тебя какие-то проблемы, ты скажи, не держи в себе, я всегда помогу, ты же знаешь! Миша.

— Миша, Миша, Миша! Да как вы, суки, достали! Вали уже на хер отсюда!

Инквизитор взорвался. Глаза налились кровью, пудовые кулаки схватили меня за грудки и потащили к двери. Я прихватил его за ворот вонючей футболки. Хрен так просто от меня избавишься, дружище.

— Да чё случилось? Мишаня! Мы всю жизнь с тобой дружим! Что пра...

Стальная рука отодвинула меня от себя, а вторая с размаху врезалась мне в переносицу. Искры полетели из глаз, а через секунду бетонная стенка ласково встретила мой затылок, да так, что сознание едва не отрубилось.

— Какого хера? — спросил я, не веря, утирая кровь из разбитого носа. Бах! Дверь с грохотом закрылась, и ключ снова сделал два оборота. — Да и пошёл ты! Мудак! Я всё равно буду считать тебя другом! Сука.

Запрокинув голову, я потопал к лифту, оставляя позади себя кровавые капли. Никогда, даже в шутку, он не поднимал на меня руку. От нуля эмоций до ярости он вскипел буквально за секунду. Что происходит?

Едя в лифте, мысленно обратился к Чертиле.

— Идракс. Ты тут?

— Тут. Ты как?

— Жить буду. Мишаня, случаем, пакт ни с кем не заключил?

— Нет, пакта я не почувствовал, как и его души... — Чертила закончил фразу извиняющимся тоном.

— В смысле?

— В прямом. Я чувствую души людей, с которыми могу заключить пакт, так же чувствую души, с которыми уже заключён пакт. А там души не было.

— Может, ты просто не почувствовал? — с надеждой переспросил я. Это бред, лишиться души можно, лишь умерев либо продав её. Как можно просто так потерять душу?

— Да, наверно, просто не почувствовал, — ответил Идракс. Мы оба знали, что это ложь.

Сука. Ещё один, чьё горе я не почувствовал? Ещё один близкий мне человек, который что? Умрёт? Станет овощем? Не-е-ет. Хера с два! И его вылечу, и Верку верну. Но как всё успеть? Пока я по разломам шарился, он тут в ЭТО превратился.

Вызвал такси, ублюдок отказался меня везти. Салон кровью ему, видите ли, запачкаю. Еле сдержался, чтобы не разбить ему морду. Мимо пролетали машины, стальные, равнодушные, как Миша.

Но повезло. Спустя полчаса тормознул развалюху, за рулём которой сидел дряхлый дед.

— Сынок, докинуть? — дед шамкал вставной челюстью, как рассасывал леденец.

— Докинь, пожалуйста, отец.

— А с рожей чаво?

— Да так. С другом повздорил.

— Бывает. Запрыгивай.

Я сел на переднее сиденье и протянул деду тысячную купюру.

— Убери. А то и со мной повздоришь сейчас.

— О-хо-хо! Понял. Мне на сегодня заварушек достаточно, — сказал я, а сам незаметно запихнул купюру в бардачок его колымаги.

Апостол был прав. Мир трещал по швам. Пока мы стояли на светофоре, из подворотни выбежала окровавленная девчонка лет двадцати. Изорванное платье, зарёванное лицо. А следом за ней бежал демон.

— Отец. Я окно открою?

— Как хочешь.

Провернув трижды ручку стеклоподъёмника, высунул руку за окно.

Метка смерти.

Потеряна 1 единица поглощённых душ. Осталось 180 душ.

Со свистом кусок стали врезался промеж глаз одержимого.

Получено 215 опыта. Текущий опыт 1320/72890.

Карающая длань удобный предмет. Если бы не он, девчонка сто процентов была бы мертва. Выпрыгни я из машины на полном ходу, не успел бы.

Закрывая окно, заметил кровавый развод на куртке. Приподнял ткань. Ребро торчит наружу. Охренеть. Я в таком состоянии ещё и к Мишане заехал? Не, так дело не пойдёт. Надо в больницу. Или?

Мазь из жира Баргуда.

Класс — зелье.

Тип — уникальный.

Особенности — м ожно проглотить или нанести на кожу. Восстанавливает 100 очков здоровья, снимает отравление, исцеляет от всех болезней.

Вес: 25 граммов.

Открыл банку, пальцем собрал со стенки жирную массу, затем отправил её в рот.

— Фу! Убери эту гадость! Весь салон провоняет! — заверещал дед. А запах и правда был неслабый. Хотя в банке оставалось жира на последнее применение. Ох! Ощутил, как, хрустнув, ребро вправилось на старое место. Пощупал рукой бок. Как новенький.

— Извини, отец, сейчас уберу. Проголодался просто.

— Делать тебе нечего, дерьмо всякое жрать. Денег дать на еду-то?

— Не, у меня есть. Но спасибо за предложение.

Дед высадил меня у родного посёлка. Прощаясь со стариком, бросил на коврик ещё пять тысяч. И дело не в том, что апостол меня пристыдил! Просто он напомнил о том, что я и так всегда знал.

Пустынный дом сожрал меня. Боль, обида, злость — всё накрыло разом. Хорошо, что дома не было ничего горючего, иначе точно бы напился. Принял душ, лёг на кровать. Вырубился.

Утро началось омерзительно. Дичайшая головная боль, а ещё этот сраный солнечный луч светит прямо в морду. Встал с кровати и потопал умываться.

Ёб твою мать. Кто ты? Глаза обведены чёрными фингалами, нос украшен желтым синяком. Спасибо за украшения, друг. Без мази вообще бы харю разнесло? Ладно, пора выдвигаться.

Таксист, увидев мою морду, всю дорогу давился от смеха. А я сдерживался, чтобы не поделиться с ним украшением. Один хук справа, и морда будет у него не хуже.

На ресепшене молодая девчушка, улыбнувшись, спрятала взгляд. Разумно. Я уже близок к тому, чтобы обматерить кого-нибудь. Прождал пару минут, пока она оформляла меня на приём к магистру Варузу.

— Ой. А у магистра сейчас появилось свободное окно. Он готов вас принять. Проходите, — чирикнула девочка.

Через пару минут я стоял у хорошо знакомых мне дубовых дверей.