Шрифт:
Закладка:
— Это верно, — согласилась наследница.
— Только знаешь, я предлагаю, пока об этом не сообщать. Пусть думают, что ты им не соперник.
— Лана, о чем ты? Какое соперничество? — удивилась драконочка.
—Ты правительница, а власть все любят, — пояснила Светлана свою мысль.
— Только не драконы, Лана. Власть — это ответственность, которую предстоит нести столетиями. Это тяжелое бремя. Как в той сказке — надо быть примером для других. Кстати, а что там дальше?
И Лана снова поразилась, как легко Аэлика переключается из режима мудрой драконицы в состояние любопытного ребенка. Нет, все-таки какое-то однобокое воспитание в Правящем клане. Но не Свете это исправлять, к счастью. Ее задача — дождаться, когда Боги отыщут дядю Аэлики, или пока драконочка сумеет наполнить щит. А пока, почему бы и не прочитать сказку?
Сказка на ночь
Принцесса смотрела на кораблик, и ей очень хотелось заплакать. А потом закричать и позвать слуг. Наверное, это было бы самым правильным. Но противный мальчишка смотрел так внимательно, как будто ждал чего-то. И Принцесса неожиданно для себя решила, что она не будет никого звать, а справится сама. Она посмотрела на свои красивые ботиночки, приподняла подол длинного платья повыше и решительно сделала шаг к луже, намереваясь достать кораблик.
— Стой! — закричал мальчик и схватил Принцессу за руку, не пуская ее к луже. — Я сам спасу ее!
Он смело зашагал к середине лужи, достал куклу, посадил ее на корабль и за веревочку притянул судно к «берегу».
— Решать проблемы должны мужчины, — поучительно сказал он и протянул куклу принцессе. — Позаботься о ней.
Из кармана мальчишка достал носовой платок и дал его Принцессе. Та вытерла куколку и стояла, не зная, что делать дальше. Ведь кораблик мальчик ей отдавать не спешил.
— Что стоишь, корабль ждет. Пора отправляться в путь!
Принцесса снова усадила куклу на борт, и мальчик потащил его за собой на веревке через огромную лужу.
— Попрощайся со своей подругой, ее ждут приключения! — сказал мальчишка, и Принцесса стала махать платочком, воображая, что действительно провожает лучшую подругу в опасные дали.
Когда мальчишка дошел до середины, он обернулся и спросил:
— И что, где трудности пути? Сделай хотя бы шторм!
И Принцесса устроила «шторм», и бурю, и атаку с воздуха, а потом встречала героиню на том берегу и снова вытирала и кутала ее в платок.
— Майк, — сказал мальчик, когда нянюшка пришла за Принцессой. — Так меня зовут. А ты не так ужасна, как я думал. Приходи завтра, будем играть в необитаемый остров!
— Хорошо, Майк. Я приду, — пообещала Принцесса.
Она сама не заметила, как у нее появился первый пока не друг, но товарищ.
— Не друг? — спросила Аэлика.
— Пока нет. Они же только познакомились. Майка заинтересовала Принцесса, но это еще не дружба. Они должны чуть лучше узнать и принять друг друга со всеми недостатками. А это не так быстро.
— Ты принимаешь меня с моими недостатками, я чувствую это. Значит, ты мой друг? — драконочка выжидающе смотрела на свою няню.
— Конечно, Аэлика, я твой друг. А ты можешь чувствовать, кто как к тебе относится? — задала Света животрепещущий вопрос.
— Конечно. Я же дракон.
— И знаешь, кто твой враг?
Света не особо надеялась, что все сейчас решится, но вдруг?
— У меня нет врагов, — ответила девочка и, подумав, добавила, — точнее, ни у кого в замке нет плохих намерений. Меня просто не замечают и не воспринимают всерьез, относятся с раздражением, как к помехе. Но угрозы я не чувствую. Во всяком случае, в ближайшем окружении.
«Ага, ага, — думала Света. — Значит либо тот, кто задумал зло далеко, либо…»
— Аэлика, а ты мысли всех драконов слышишь?
— Не мысли, Лана. Эмоции, образы, или прямое обращение, но редко. Да, думаю, что всех. Я из Правящих драконов, а мы сильные.
— То есть, никого нет сильнее тебя? — уточнила Лана. Она чувствовала, что есть в словах наследницы какая-то важная деталь, но не понимала, что ее беспокоит.
— Я не знаю, Лана. Просто никогда не задумывалась об этом, — ответила наследница Правящих драконов. И тут же добавила совсем с другой интонацией: — А давай еще почитаем?
— Нет, Аэлика, нам надо подготовиться к поездке. Поэтому сейчас мы займемся физкультурой. Лорд Суффорд написал, какие упражнения нужно выполнить.
Аэлика вздохнула, но послушно приступила к занятиям.
Жустьен растянулся на мягкой подстилке в специально оборудованном для него загоне. Все казалось ему странным — чужие запахи, незнакомые растения, неизвестные животные. Но особенно смущала собственное тело — вместо кривых лапок — сильные, изящные, с огромными когтями, вместо короткого хвоста — длинный со смертоносными шипами. А еще крылья! Крылья не работали, но Жустьен не знал полетов, поэтому не страдал от невозможности подняться в небо. Но самой главной загадкой было, почему его сынок — котенок?! Или он птиц, раз у него крылья?
Пока Жустьен пребывал на воле и охранял границы замка, эти мысли не часто приходили к нему в голову. В крови бурлил азарт, он загонял мелкую живность, и чувствовал, как тело наполняется энергией, когда те заканчивают жизнь у него в пасти. Это было необычно и возбуждающе. Но потом его позвал сынок и Жустьен поспешил на зов, к тому же тут была его хозяйка. Инстинкты привели пса к людям. И вот он в тепле и неге, и снова мысли о случившемся лезут к нему в голову. Но обдумать их Жустьен не успел. Пришел сынок. Важно, горделиво прошествовал внутрь, потерся о двери и углы загона, помечая, что это территория его и его мамки, и уселся рядом.
«Какой ты у меня красавец, Малыш!» — подумал Жустьен. «А вырос-то как! Защищаешь хозяйку? Хорошо кормят? Гулять выводят? И почему ты все-таки кот?»
Сынок уставился на мамку в недоумении.
«Мы — мантикоры! — уловил Жужа мысленный ответ котенка. — Страшные крылатые хищники, краса и гордость Дарогорра!»
«А, то есть не кот и не птиц! Ну, тогда ладно! — успокоился Жужик. — Хозяйка хорошо себя ведет?»
«Мамка, ты такая умная! Оказывается, эти двуногие… — и дальше юный мантикор, захлебываясь от переполнявших его эмоций, рассказывал по мыслесвязи о том, как привольно ему живется в замке. — А еще детеныш дракона… А энергии этой у них… И они ее просто так отдают, представляешь? Мамка! Как ты здорово придумала — приручать двуногих, ты у меня самая-самая!»
Сынка распирала такая гордость, что он фонил на весь Дарогорр, смущая неокрепшие умы юных мантикор. И кое-кто не удержался.
