Думал, будет проще. Встретятся, поговорят. Спокойно и без эмоций. Три года прошло. Всё должно было перегореть и забыться. Время же лечит. У каждого давно своя жизнь, нельзя навсегда зацикливаться на неприятных моментах прошлого. Пора уже простить и отпустить… На худой конец, поругаться хорошенько, высказать друг другу всё, что накопилось, а потом заключить мировое соглашение по поводу сына и пойти каждый своей дорогой, а тут…

Оказывается, ничего не исчезло, не стёрлось из памяти. Свежо, остро, больно, и обидно по-прежнему. Будто прикасаешься к оголённому нерву. Ковыряясь в прошлом, приходится сыпать соль на незажившую рану и постоянно одергивать себя, чтобы не сорваться, сгоряча не натворить глупостей. И влечёт к ней так же, как и три года назад… Тянет магнитом. Дико и непреодолимо… Как будто внутри неё осталась часть тебя. Ни с кем и никогда больше не было такого потрясающего ощущения единения и гармонии. И как же хочется вернуться в него. Хотя бы на минуточку…

А она сидит, как каменный истукан. Даже не смотрит в твою сторону. Не прошибить, не достучаться… Защитная реакция? Напускное? Или ей действительно всё равно?

Ден бросил очередной взгляд на стол напротив, где Марьяна, не поднимая глаз, быстро исписывала возражениями очередной листок.

— Рука ещё не отвалилась? — саркастически спросил он.

— Нет, — коротко ответила девушка, продолжая писать.

— Разговаривать, я так понимаю, ты за три года совсем разучилась. Не проще, сразу просмотрев истории, сказать мне с чем не согласна? Не отходя от кассы обсудим и что-то исключим… Или, наоборот, добавим…

Девушка оторвала уставшие глаза от бумаги и холодно посмотрела на Дена:

— Меня письменный формат общения устраивает больше.

— Письменный… — недовольно заворчал мужчина, — Разбирай потом ещё два дня твои каракули. Вот, смотри, что тут ваши врачи нацарапали, как курица лапой… У меня уже в глазах рябит. Может, переведёшь?

Марьяна взяла в руки изрядно потрепанную историю болезни и всмотрелась в убористый почерк:

— Ну, и что же тут непонятного? " Дыхание везикулярное, хрипов нет. Частота дыхательных движений… Температура субфебрильная, 37,5 в течение 3 дней. Жалобы на тупые боли…" Орлов, ты что мне паришь? Простые, часто используемые термины не можешь прочитать самостоятельно? Вспомни, какой почерк был у Бородина. Сплошные крючки. Без стакана не расшифруешь. Там ты почему-то прекрасно разбирался, а здесь снимаешь деньги на пустом месте.

— В Загорске я проверял максимум двадцать историй в день, а здесь — сотни. К обеду и нормальный почерк-то с трудом разбираю. А уж если приходится расшифровывать…

— А что тебе мешает пользоваться электронной версией? Там всё на компьютере напечатано. Чётко, разборчиво…

Прекрасно. Клюнула.

— А у меня учётной записи нет. Не успели сделать, сразу в бой кинули. На вашу процветающую больницу.

Марьяна вздохнула и покачала головой. Взяла яркий стикер, написала на нем логин, пароль и протянула Орлову.

— На вот, пользуйся. И давай всё, что ты снял за нечитабельный почерк пересмотрим.

Ай, молодец! То, что надо. Только поломаться нужно немного. Авось, выгорит…

— Хорошо, только с одним условием.

— Каким?

— Ты возьмёшь меня на следующую прогулку с Артёмом.

— Это плохая идея, — ровным голосом проговорила Марьяна, — Не стоит смешивать работу с личным. К тому же, Тёма сегодня ночует у родителей. А я дежурю по приёмке.

— Что ж, хорошо. Значит, работать сегодня будем до упора. И насчёт моего предложения ты всё-таки подумай. Я за почерк много снял. Миллионов пять-шесть наберётся. А с Тёмычем тогда погуляем завтра или послезавтра.

— Зачем тебе чужой ребёнок, Денис? — девушка распахнула свои стрекозьи глаза и уставилась в упор, — Если так сильно хочется с кем-то гулять, давно бы заделал своего и радовался… Для вас, мужиков, это дело-то нехитрое.

Ден откинулся в кресле и посмотрел на неё долгим многозначительным взглядом:

— Да уж. Проще некуда. Иногда даже с первого раза получается…

Марьяна вспыхнула, но быстро взяла себя в руки, снова опустив глаза в медицинскую документацию. Потрясающее самообладание.

— А если серьёзно, так и не встретил за эти три года девушку, от которой захотелось бы детей… — задумчиво продолжил Денис, пристально глядя на неё, — А та, с кем когда-то действительно мечтал о ребёнке, почему-то от меня ушла, не сказав ни слова…

Марьяна заметно встрепенулись, гневно сверкнула глазами и уже раскрыла рот, чтобы что-то сказать в ответ, но тут на полированной поверхности стола нервно завибрировал телефон. Чёрт, как же не вовремя… Только расшевелил…

— Да, слушаю, — сделав над собой заметное усилие, она спокойным, деловым тоном заговорила в трубку, — Не готова ответить с ходу, сейчас посмотрю.

Показав жестами, что нужно отлучиться, девушка вышла из кабинета. Дверь неслышно закрылась за спиной.

Что ж, первый шаг сделан. Ей не всё равно. И, похоже, есть что сказать… Если бы не этот дурацкий звонок… Ну, да ладно. Сегодня у них будет достаточно времени.

Денис взял в руки яркую бумажку с атрибутами доступа к электронным медицинским картам и хитро улыбнулся. Ирония судьбы. Марьяна сама вручила ему в руки недостающий инструмент. Дала возможность докопаться до правды, даже не догадываясь об этом. Ёрзая в кресле от нетерпения Орлов ввел логин и пароль.

Итак, ищем пациента. Шевченко Марьяна Андреевна. Вот она. Открываем карту, смотрим. Находим нужные записи.

Есть! Постановка на учёт по беременности на сроке десять недель. Двадцать первая женская консультация, город Санкт-Петербург. Обращение датировано июлем 2016. Дата последней менструации и гестационный срок, всё совпадает… Чужой ребёнок, значит… Ну, Королёва! А почему наблюдалась где-то за тридевять земель от Ростова? Училась там что-ли? Теперь понятно почему у Даника на страничке куча питерских фото.

Так. Два скрининга в норме, УЗИ — без патологии. Всё, как по нотам. А это что?

Денис читал, и не верил глазам. Сердце ухало в груди после каждого предложения.

Отслойка плаценты на сроке тридцать одна неделя вследствие бытовой травмы. Массивная кровопотеря. Экстренное кесарево сечение. Геморрагический шок. Клиническая смерть… Откачали… Гипоксия головного мозга и внутренних органов… Достаточно долгий период восстановления… Ребенок недоношен. На ИВЛ. Прогнозируются серьезные неврологические патологии…

Денис в прострации смотрел на экран. В висках бешено бился пульс, разгоняя мысли. В крови циркулировал адреналин вперемешку с кортизолом. Она действительно прошла все круги ада, рожая ребенка? Твоего ребенка… Глядя на то, как истекает собственной кровью, понимая, что может не выжить, испытывая животный страх… Совсем одна в чужом городе. А теперь молча сидит напротив и глядит безразличным взглядом… Всё отрицает и делает вид, что ей всё равно…