– Когда явимся в Валенград, у тебя будет лучший хирург, – пообещал я. – Заштопает одинаково хорошо и спереди, и сзади.

Василов попытался улыбнуться, но только застонал и зажмурился. Конечно, он понимал, что я лгу. Даже если кусок свинца каким-то чудом не порвал внутренности, если Василов не истечет кровью, он все равно не попадет домой. Мы с Амайрой несли не просто раненого, а свой ключ.

Вверх и вверх. Ступени здесь были идеально ровными, ведь они вели в святое место, гробницу величайшего, чудовищнейшего врага, разрушителя, ледяного демона. Мне доводилось слышать нелепые побасенки про мировых змеев, существ размером с целый замок, питающих магию нашего мира, бесконечно ползающих по кругу на далеких континентах, до которых якобы доплывали лишь обманщики-хвастуны. Хотя, может, кто-то и доплывал. Я бы хотел повидать такого змея.

Впрочем, если он похож на шестиногого во льду – скорее, не хотел бы.

Лестница закончилась. Мои ноги ныли, старая рана стреляла болью в кости. Мы пролезли сквозь завал у входа и оказались на студеном ветру. Впереди, в полумиле, виднелись Сумеречные врата – пятно темного камня, неестественное среди ледяного буйства, эпицентр которого находился под расколом в небе. Знали бы мы сразу этот путь! Все получилось бы скорее, проще и без мучений. И, возможно, в брюхе Василова не торчали бы тряпки, не дающие вывалиться потрохам.

Черт, до чего же пакостно с ним получается.

Сильпур опять убежал вперед, предоставив нам тащить раненого. Лед здесь был изломан не слишком сильно, но все равно мы едва ползли: скользили, то и дело падали и к дохлому мулу подошли вконец измотанные. Устроив Василова, я шагнул к Валии. Она явно устала не меньше моего, но выглядела куда лучше. Чем больше мы отдалялись от голубого сияния, тем скверней мне становилось. Я обнял Валию за плечи, подтянул к себе и прошептал на ухо:

– Не вмешивайся.

– Нам надо попасть домой, – стуча зубами, ответила она.

– Мы попадем, вот увидишь.

– Ты выжат донельзя. А хочешь взвалить на себя еще больше. Скоро это кончится, скажи?

– Не знаю. Сначала нужно выбраться отсюда. А мы выберемся. Обещаю.

Под тонким прозрачным льдом на темных камнях Врат виднелись силуэты птиц. Сумеречные врата были лютым кошмаром и не в таком жутком месте. В тот первый отчаянный раз, когда я умолял Воронью лапу взять меня, заключить сделку, страх чуть не взял надо мной верх. А тут, под расколотым небом, будет гораздо хуже.

Врата питались смертью. Высокие люди могил – пойманные в ловушку, воющие души злобных мертвецов – превращали теплую живую кровь в магию, искривляющую мир, перебрасывающую между Вратами. Для них платформа Врат была зовущим, светящим смертью маяком. Впервые пытаясь пересечь границу, я сначала зарезал кролика. Высокие не отреагировали. Тогда я использовал лошадь. Сработало. Видимо, конские души Высокие любят больше, чем кроличьи. Позже мне стало известно, что свиньи в этом смысле еще лучше лошадей. Когда Высокие являются и окружают смертью тех, кто на платформе, происходит перенос. Места, разные для нас, смертью воспринимаются едино.

Прежде у меня имелись животные для переноса. В этот же раз единственный жертвенный мул околел.

Василов был рад опуститься на лед. Его бинты пропитались кровью, смуглая кожа сделалась серой, глаза лихорадочно блестели. Он глядел вверх, в просвет между дрейфующими глыбами льда. Спускались сумерки, и Риока окрасила небо багрянцем. Самое подходящее для спиннера время. Василов прищурился и начал плести, между пальцами его засветились красные нити. Я видел, как плела Эзабет. Она тянула нить за нитью, десяток за десятком их с такой легкостью, будто расчесывалась. Василов каждую тянул медленно и с трудом. На мне еще были очки «таланта», прикрывавшие нехорошее сияние моих глаз. Я отдал очки Василову. Тот поблагодарил, скривившись от боли, и дело пошло быстрее.

– Готовимся к переходу! – скомандовал Сильпур и посмотрел на трещины в небе.

У Василова, поглощающего фос, светились пальцы. Человеческое тело вмещает немного, потому спиннеры пользуются канистрами, но Василов зачем-то пытался зарядиться до предела. Напрасные усилия. Он был очень тяжело ранен и, наверное, уже умирал. Жаль, но что поделаешь. Все равно ему не жить.

Василов приложил ладонь к ране. Вспыхнул фос-разряд. Спиннер охнул и снова, тяжело дыша, распластался на льду. Он прижег рану, и кровотечение остановилось. Но зачем эта адская боль? Даже если Василов сможет закрыть рану, он умрет от заражения.

И тут, будто промозглый ветер, выстудившийся между ледяными глыбами, в мою голову ворвалось четкое понимание: я – непроходимый болван. Воронья лапа не станет так запросто приносить в жертву своего капитана, пусть и умирающего. Он до последнего будет выжимать из нас пользу для себя. Амайра, Сильпур, Василов и я принадлежали древнему ублюдку, и тот не торопился выбрасывать имущество.

А вот Валия не принадлежала ему.

Ох. Говорил мне Нолл, чтобы я не доверял своему хозяину.

Я медленно поднялся и встал перед Валией. Мой хриплый, отравленный Мороком голос прозвучал ниже и неприятнее обычного.

– И что же тебе приказал Воронья лапа? – прорычал я.

Сильпур посмотрел на меня. Его зеленые глаза были пусты и безразличны – как окружающая нас ледяная пустыня.

– Нам пора, – буркнул он.

– Кому «нам»? Всем? Или только «нашим»?

Я кинул взгляд на Василова и сказал Сильпуру:

– Отдай ящик.

– Пролейте кровь, откройте Врата, – глядя на Валию, прошептал Сильпур.

Тут дошло и до Валии с Амайрой. Амайра встала перед Валией, заслонив ее от Сильпура. А я пожалел, что оставил внизу меч. Глупец Галхэрроу. Разве так можно?! Ни при каком раскладе меч выкидывать нельзя.

– Кто-то должен умереть, – холодно заметил Сильпур.

– Он думал, умру я. Правда, Галхэрроу? – приподнявшись на локте, ухмыльнулся Василов.

Я не смотрел на него. У Сильпура за поясом была пара мечей. И выхватить он их мог в мгновение ока. Двигался Сильпур быстрее гребаного горного леопарда. Секунда – и Врата открылись бы.

Ветер свистел, гуляя между ледяными глыбами.

– Поищем другой путь, – предложил я.

– У нас нет времени, – вытащив очередную нить света, напомнил Василов. – Надо доставить сердце демона в Цитадель и передать агенту Леди волн. Акрадий хочет пойти на Валенград с тех самых пор, как Спящий дал ему силу. Мы должны попасть в Адрогорск и напитать силой оружие.

Он закашлялся, скривился от боли, схватился за простреленный бок.

Небо тоскливо застонало. Сильпур уставился на меня. Он точно собирался открыть Врата убийством. Ублюдок всегда точно следовал приказам. Интересно, чем отличалась его бессмысленная преданность Вороньей лапе от преданности драджей своему королю?

– Почему в Адрогорск?