Шрифт:
Закладка:
Ник переключился на задний обзор: там тоже шевелилась зелень. Но в неверные просветы виднелось что-то движущееся.
Не успел Ник запустить следящую подпрограмму, чтобы вычленила и прокрутила несколько раз нужные участки записи, как зонд выскочил к ручью. На голый вытоптанный пятачок, лишенный даже травы. Было отчетливо слышно, как журчит в русле вода и как шумно минует заросли преследователь. Или преследователи.
В следующий миг из зарослей появилось… появился… появились…
Ник долго не мог подобрать нужного слова.
Обтекаемый двояковыпуклый диск-линза, парящий в воздухе. На нем — толстый бочонок грязно-желтого цвета. У бочонка имелась голова с парой больших черных глаз и два шикарных уса-антенны со стопочкой пластин. Ну, прям как у майского жука.
И руки у бочонка были — коротенькие и пухлые.
Следом выскочил второй диск, раза в два меньше по размерам. У этого из передней части росли шикарные, чуть изгибающиеся рога. Ну, прям как у индийского буйвола.
«Я же не биолог», — поразился Ник своим сравнениям.
На втором диске сидела словно бы миниатюрная снежная баба: три шарика разного диаметра, насаженные друг на друга, и два шарика сбоку — руки.
Зонд тем временем перебредал ручей. На несколько секунд он погрузился полностью, и изображение затянулось мутной пеленой воды. Потом вновь прояснилось.
Дисков над ручьем было уже три: появился еще один, самый маленький. Этот вообще-то больше был похож на морского двустворчатого моллюска, чем на правильную линзу, а наездник его казался уменьшенной копией бочонка, но был, кажется, мохнат до невозможности.
— Вот он! Вот он! — заголосили преследователи. — Лови!
У Ника окончательно отвисла челюсть.
Голосили по-русски.
В тот же миг изображение на экране дрогнуло и провалилось вниз, словно зонд кто-то подхватил и поднял.
А потом на Ника глянуло лицо. Очень похожее на человеческое. Только глаза явно больше да уши остроконечные.
— Попался? — сказал человек довольно. — Никогда таких шныриков не видел!
Губы его шевелились вроде бы в такт русским словам, но поручиться Ник не мог: когда он смотрел толково дублированные голливудские фильмы, тоже казалось, что американцы-актеры шевелят губами в такт русским словам.
В поле зрения влетел один из дисконаездников, заглядывая человеку через плечо. Самый здоровый. Глаза его, два черных пятна, казались кусочками космической вакуумной бесконечности.
Спустя секунду изображение, снова дрогнув, погасло, и экран заполнился самодовольным интерфейсом детект-программы. Того самого необъятного драйвера.
Это могло значить, что зонд уничтожен. Но Нику почему-то показалось, что зонд попросту отключили.
Трясущимися руками он слил запись в рабочий каталог и пошел отправлять отчет на Землю.
Все. На работе можно было смело ставить жирный крест. Теперь-то сюда точно примчатся контактеры. Одна радость: биологов с Селентины тоже попрут, как пить дать.
Ник прокрутил запись раз двадцать, не меньше. Задержал на экране лицо парня-туземца. Долго и пристально вглядывался ему в глаза.
По земным меркам парню было лет двадцать — двадцать пять. Скуластое решительное лицо; четко очерченные губы; падающие на лоб непокорные вихры… Во взгляде его Ник почему-то прочитал непонятное веселое упрямство, словно, отлавливая шагающий зонд, этот человек нарушал какой-то таинственный запрет. Цвет глаз Ник определить не смог. Зато кончики ушей, торчащие из-под темных, со странным зеленоватым отливом волос, разглядел прекрасно.
Кроме лица зонд ничего не смог заснять, но даже сейчас можно было смело утверждать, что парень этот — гуманоид, и морфологически чрезвычайно близок к землянам.
Близок, как ни одна раса освоенного космоса.
«Ну что? — зло спросил у себя Ник. — Убедился? Дождался неопровержимых доказательств, умник? Может, свин, до сих пор индевеющий в холодильнике — домашний? Любимый свин вот этого самого парня. А ты его — ба-бах! Из „Стетсера“. Картечью. Хотя нет, не картечью, пулей. Рана ведь была всего одна».
Перед глазами снова встала наспех, второпях заживленная плоть подсвинка. Ник беспомощно таращился на слепой экран компа.
А ведь земному психохирургу понадобилось бы минут двадцать, если не полчаса, чтоб изгнать из тела пулю и затянуть поврежденные ткани. Местные умельцы справились вдвое быстрее. Или даже втрое.
Невольно Ник покосился в окно, на маячивший в отдалении неохватный ствол супердерева. Словно этот молчаливый исполин мог дать ответ на все вопросы одинокого, затерянного в рейде землянина.
Когда взвыла акустика охраны, Ник все еще находился в ступоре и от неожиданности подскочил в кресле, словно его ужалил скорпион.
Тревога! К смотровой площадке приближаются посторонние!
Ник вскочил. Ноги противно дрожали. Он сделал несколько неверных шагов к сейфу с ружьем и замер посреди комнаты. Вытер о брюки мгновенно вспотевшие ладони и бросился к окну.
Но из коттеджа ничего разглядеть Ник не сумел. И тогда он решительно выдохнул, усилием воли унял дрожь в коленках и направился к выходу.
Ружье он все-таки взял с собой.
Давешнюю троицу симбионтов-наездников Ник заметил сразу: они шныряли у самой границы обозначенной зоны, рядом со стволом ближнего к ростовой площадке супердерева. Едва Ник появился на крыльце, все трое на миг замерли, зависли над травой.
В тот же миг от ствола отделились сразу два силуэта; Ник прищурился. В одном он узнал того самого остроухого парня, что охотился на биозонд. Вторая — девушка, похожая не то на фею, не то на дриаду. Во всяком случае, было в ней что-то сказочное.
Ник покрепче сжал ружье. Совершенно непроизвольно.
Ему никогда еще не приходилось иметь дело с инопланетянами. Тем более с доселе неизвестной расой.
А девчонка, похоже, выговаривала парню, причем сердито и резко. Парень пожимал плечами, совершенно по-человечески, и время от времени вставлял слово-другое. Девчонка морщилась и возобновляла гневную тираду.
Наконец они заметили Ника. Или просто снизошли до того, чтобы обратить на него внимание. Ник стоял у самого крыльца, переминался с ноги на ногу и пытался унять неприятную дрожь в коленках, которая все не проходила.
Девчонка помахала ему ладонью — иди, мол, сюда. Ник нервно сглотнул и, не зная, куда деть руки с ружьем, медленно зашагал в их сторону.
Когда Ник приблизился, парень неохотно шагнул вперед и протянул руку с добычей. Схваченный за манипулятор зонд обреченно болтался «головой» вниз.
— Вот твой шнырик, — хмурясь, сказала девчонка. — Извини, что мой брат схватил его. Это не была охота.
Она говорила по-русски, без всякого акцента. Ладони у Ника мгновенно вспотели, он едва не выронил ружье. Перехватив «Стетсер» в левую, правой рукой он осторожно принял зонд и наспех осмотрел. Зонд был включен и
