— Тебя точно не подстричь? — предложил я ему, и он вновь покачал головой. — Ну смотри.

В этот раз мы забились под булыжник в небольшую яму, в которой и провели ночь, но на этот раз уже дежуря. Сначала сидел я полночи, оглядывая округу, потом Зу-Зу.

И это был первый раз, когда я заподозрил что-то неладное.

Что именно?

Я лёг спать калачиком, а проснулся опять лёжа. Это было первое, что меня насторожило. Вторым звоночком послужило то, что Люнь была вновь бодра. Когда вокруг глушит Ци и должно быть наоборот.

— Доброе утро, — кивнула она всё так же приветливо… как и последние две ночёвки…

— Доброе… — с подозрением кивнул я, не сводя с неё взгляда. — Мы уже выбрались из зоны подавления Ци?

— Что? Нет, ты же вчера сам проверял, помнишь? Или уже забыл? — хихикнула она.

— Да нет, не забыл. Но ты больно энергичная, словно тебе это и нипочём, хотя сама говорила, что тебя это тоже угнетает. Люнь, что случилось?

— Ничего не случилось, — улыбнулась Люнь. — Всё хорошо. Всё куда лучше, чем могло быть, верно? Мы живы, мы идём вперёд, одни, как в старые добрые времена.

— Точно?

— Точно-точно.

И выдохнула. Ей млять сигареты ещё нахрен не хватало для полноты картины, которую закуриваю в постели после секса.

Так, погодите-ка…

— Так. Люнь, — уже строго и с нажимом начал я. — Скажи мне, что происходит?

— А что происходит? Ничего не происходит. Разве что-то происходит? Я ничего не заметила, — начала она оглядываться.

— Вот! Вот оно! Ты бы никогда не стала вот так реагировать! Не стала бы тут тараторить и оправдываться! Люнь, ты что со мной делаешь ночью?!

— Что? Ничего! Сдался ты мне! — обиженно и полным возмущения голосом ответила она. — Юнксу, ну вот как брякнешь иногда, стыдно за тебя становится!

И я бы поверил, не покрасней она настолько сильно, что едва не светилась в воздухе.

— Люнь, ты охренела? — прошипел я злобно. — Ты что, меня ночью тут во сне насилуешь?!

— Да с чего ты взял?!

— Да с того, что я засыпал калачиком, а проснулся солдатиком! И что ты прямо светишься от счастья, когда должна затухать от подавления Ци! А сейчас ты и вовсе вся красная!

— Я рада, что мы вновь путешествуем без всяких Бао и Джа, которые нарушают нашу уютную компанию! Как в старые добрые времена, только я, ты и Зу-Зу. Красная, потому что ты говоришь пошлые вещи, и мне становится стыдно! А вытянула я тебя, так как ты вздрагивал во сне и чуть не ударился головой о камень!

— Да неужели?!

— Да! Честно-пречестно!

— Но сейчас ты, видимо, очень рада. Особенно, когда никого рядом нет и нас никто кроме Зу-Зу не видит. Кстати о Зу-Зу… — я посмотрел на пушистого. — Ты ведь караулил, да? Она что-то со мной делала?

Зу-Зу, посмотрел на меня, потом на Люнь, потом опять на меня, и потом опять на Люнь, после чего замахал головой.

— Понятно…

— Вот видишь! Он тоже ничего не видел! — возмущённо ответила она.

— Понятно, что эта пушистая жопа тебя покрывает! Я что, по-твоему совсем тупой, что не вижу, как он смотрел сначала на тебя, а потом на меня?

— А получается, что если кто-то тебя не поддерживает, то он обязательно обманывает?!

— Люнь, ты призрачная зараза…

— Твои объяснения голословны и без доказательств! — обиженно взлетела она вверх. — Я тебя защищаю тут, стараюсь, заботиться о тебе, а ты такое обо мне говоришь! И вот тебе уже двое говорят, что ничего не было, а ты продолжаешь на меня вываливать обвинения! Где твоя справедливость?!

— Значит хочешь, чтобы я тебя за руку поймал?! Ну ладно, я тебя поймаю!

— Не удастся тебе меня поймать, так как я ничего не делала! Вот! А теперь я жду извинений за такие обвинения!

И с этими словами отлетела от меня на границу, которую позволяла наша привязка и целый день ко мне, что мы карабкались на гору, не приближалась. Молчала, дулась и зыркала на меня исподлобья. Под вечер подлетела поближе, но тоже нос к верху аля «я обиженна».

Лишь на утро она устало улыбнулась, словно решив отбросить все обиды.

— С добрым утром.

— Сегодня ты какая-то не бодрая, — заметил я.

— Будешь с тобой бодрым… — вздохнула Люнь.

— Да что-то подозрительно…

— Ты опять начинаешь? — нахмурилась она. — Ты сам-то выглядишь не лучше!

Это потому что я не спал и караулил её. Но блин, было логично, что она не подлетит сегодня. Хотя Люнь могла подумать, что это будет логично не подлететь, и подлетела бы. Короче, я тоже устал. И, к сожалению, доказательств против неё у меня не было. Вообще никаких.

Сегодня мы опять карабкались по горам, но на этот раз Люнь уже была рядом и вела себя как обычно, пусть и менее бодро. Хотя в тот момент я всё меньше и меньше думал о ней, так как гора в некоторых местах становилась настолько крутой, что даже Зу-Зу скользил.

Хуже было то, что мы умирали. В прямом смысле этого слова умирали. Без воды человек протянет максимум неделю. А мы двигались в жару и этот срок можно было делить вообще на два смело. То, что мы тянули уже пять дней, было просто краем и шестой конкретно для меня уже мог и не настать, так как у Зу-Зу был ещё его жир. Хотя здесь пушистый предложил мне странный выход.

— Твою кровь? — удивился я. Вернее, я сначала даже не поверил, подумав, что неправильно понял его.

— А ведь это выход… — задумалась Люнь.

— Это хреновый выход, — тут же отверг я этот вариант. — Если я выпью кровь Зу-Зу, то сдохнет уже он.

— Но ты сам сказал, что у него жир ещё есть, — заметила она и Зу-Зу кивком подтвердил её слова. — Да и ты же не всю кровь выпьешь, а чуть-чуть, чтобы жизнь поддержать свою.

— Во-первых, пить у Зу-Зу кровь, это значит лишать его сил. Он пусть и большой, но не огромный, в нём крови литр два, три, ну три с половиной от