Шрифт:
Закладка:
Он приподнялся на четвереньки, нехотя отодвинул от себя огнестрел, злобно посматривая на трясущегося от страха товарища. Зачем только поддался на уговоры этого размазни? Ильза обо всем дознается, к Мерину не ходить, выгонят его со службы.
Подталкивая Кривоноса в спину, Эрвин подобрал два огнестрела.
— К гусенице! Живо!
Первым бросился бежать Кривонос, за ним помчался товарищ, они толкались, ругались, на узкой тропинке каждый хотел спрятаться за другого.
— Эй, вы! — закричали гвардейцы, оставшиеся около подъемника. — Если не пойдете вверх, мы свяжемся с Ильзой. У нас передатчик. Сюда прибудет подкрепление.
— За своими придурками смотри, — зло крикнул Эрвин.
Ему хотелось пульнуть в спину улепетывающим гвардейцам, но он удержался.
— Гады! Шуму наделали на всю округу, — он раздраженно сплюнул.
— Нас кто-то может услышать? — спросила Соня.
— Узнаем позже, — ответил парень, — Смотри внимательно по сторонам.
— Вы идёте, или я вызываю людей! — вновь заорал старшина.
— Пойдем, — кивнул Эрвин девушке и первым двинулся по тропинке.
Когда они отошли на приличное расстояние от стражников, которые уже казались муравьями, суетящимися внизу, Эрвин бросил ружья, которые тащил на себе вместе с рюкзаком.
— Долго еще они будут за нами следить? — спросила Соня.
— Пока не перейдем черту.
— Какую черту? Где она? — девушка вертела головой по сторонам. — Ничего не вижу. Это стена, или что?
— Черта — это черта… — парень задумался. — После нее нет хода назад.
— Почему нет? Очень даже есть. Давай заберемся за черту, разобьем палатку и подождем. Гвардейцы уйдут, мы спустимся, где-нибудь отсидимся, а потом скажем, что ничего не было на Вершине, — Соне уже виделось их чудесное возвращение домой.
— Хорошо, — ответил Эрвин бесцветным голосом.
Девушке совсем не понравился тон парня, он что-то не договаривал. Идти молча казалось совсем тягостно.
— А что за цифры были на Высотомере? — спросила Соня. Этот вопрос занимал ее с тех самых пор, как она увидела свечение чисел на прозрачной стенке кабины.
— Сила подъема и порог спуска, они меряются по стобалльной шкале. Чем выше первая цифра, тем больше у тебя возможностей в жизни и шире выбор. Проще сказать, это показатель амбиций и вероятность достижения цели.
— У тебя было 92, я запомнила. Это очень высокий показатель.
— Ну да, — нехотя согласился Эрвин, — я еще тот карьерист, — невесело усмехнулся он.
— А второе число 25, как его объяснить?
— Это порог боли. Высокий — это выше пятидесяти, а у меня низкий. Я могу быть верхотуром, летать на драконе.
— Но это и так ясно! — воскликнула Соня. — Ты же всё время летал.
— Когда первый раз взлетел, еще не знал, выдержу ли спуск. Но потом понял, вполне терпимо. Высотомер просто подтвердил мой порог боли.
— У Ларри были другие значения, — вспомнила девушка. — Он перенес гораздо хуже, чем ты.
— Честно сказать, я удивляюсь, что Мерин его не вырубил. При первом испытании Ларри полчаса откачивали, как рассказывала Асанна. Какие цифры у него были?
— 60 и 37, — уверенно ответила Соня.
— Не может быть! — Эрвин даже присвистнул и остановился. — Если честно, это довольно крутой показатель, тем более для Ларри. У него были совсем другие на Мерке, я точно помню. Мы тогда над ним посмеялись с Асанной. Хотя и она показала способности так себе. От нее я ожидал совсем других. Правда, Асанна осталась почему-то очень довольна испытанием. Это меня удивило.
— Асанна — мастер удивлять, — вставила свои пять копеек Соня. Разговор об этой особе всегда выводил ее из равновесия.
— Лучше скажи, что тебе Мерин нагадал? — хмыкнул Эрвин и двинулся дальше по склону.
— Всё по нулям, — ответила Соня и улыбнулась. — Не подхожу я вашей Верховии. Никак.
— Правда? — Эрвин картинно удивился. — Только она тебя почему-то не отпускает.
Настроение Сони вмиг изменилось. Парень, желая пошутить, невзначай напомнил о доме. Короткое облегчение обернулось тяжкой тоской. Теперь шли молча. Тропинка стала круто взбираться вверх. Неожиданно Эрвин замер, как будто что-то вспомнил, Соня натолкнулась на него и тоже остановилась.
— Черта, — сказал Эрвин и оглянулся.
Гусеница скрылась из виду.
— Где? — Соня завертела головой по сторонам.
— Здесь, — Эрвин положил руку на грудь.
— Пожалуйста, давай всё обсудим, — попросила она.
Но парень, будто не слыша, двинулся вперед.
— Стой! — крикнула Соня.
— Мы же хотели попасть на Вершину, — Эрвин оглянулся, — это шанс узнать про деда. Тогда сможешь вернуться домой.
— Ты же говорил, что идти туда верная смерть! — девушка мешкала, она не могла принять решение. Не слишком ли большая цена за возвращение? До родного дома можно и не дожить.
— Раз так сложилось, мы должны попробовать. Удача на нашей стороне, я чувствую. Нам надо идти.
Речь парня стала убыстряться, на щеках появился нездоровый румянец, а на лбу выступили капельки пота. Высота начала на него действовать. Соня внимательно всмотрелась в глаза Эрвина: зрачки расширены, воля уже подавлялась подъемом.
Эрвин достал фляжку, которую ему передала Асанна, открутил колпачок, хлебнул жидкости, поморщился.
— Зачем ты пьешь эту гадость? Что тебе дала Асанна? — Соню прямо затрясло от злости.
— Не вмешивайся. Ты ничего не знаешь! — Эрвин тоже разозлился.
— Давай разобьем палатку, — умоляюще попросила Соня.
Эрвин помолчал, как будто прислушиваясь к своим ощущениям.
— Нет. Здесь небезопасно. Надо идти вверх, — парень был мрачен.
— Эрвин, мы не пойдем туда, это неправильно. Ты себя плохо чувствуешь, — Соня прикоснулась к его лбу.
— Нам надо идти вверх, — Эрвин отстранил руку девушки.
— Я не пойду. Вы сумасшедшие в этой стране. Вы зациклены на высоте. Зачем идти на Вершину? А если там ничего нет? Оттуда никто не возвращался. Ты же сам знаешь. Если мы погибнем, они убьют Горыныча! — Соня почти кричала, идя вслед за Эрвином, который не слушал ее.
Ничего не оставалось, как следовать за ним. Они шли вверх по склону, заросшему редкими деревьями. Наконец, Эрвин остановился.
— Сделаем привал, — объявил он и вытащил фляжку.
Соня резко отвернулась, она не могла спокойно смотреть, как он пьет зелье Асанны. Она приставила ладонь ко лбу, оглядывая заросший мелким кустарником склон горы, прищурилась — солнце слепило глаза.
— Как точки в глазах скачут, — сказала она.
Эрвин повернулся, осматривая склон, и внезапно присел.
— Кругляши! Пригнись, бежим, пока нас не засекли!
Парень схватил рюкзак и бросился по склону, Соня за ним. Бежать было трудно, ноги скользили по траве, ветки кустарников цеплялись за одежду, деревья хлестали по лицу. Эрвин оглянулся на девчонку, заметив, что та бежит на последнем дыхании.
Он увидел поваленное дерево, нависшее над землей, схватил Соню за руку и потащил туда. Они спрятались под него, прижавшись спинами к
