Вскоре я уловил легкую поступь оборотня. Поспешает, боится опоздать. Плющ раздвинулся и оборотень, изумленный моим присутствием, замер на месте. Чтобы сподвигнуть оборотня к действиям в нужном для меня направлении, я выстрелил, пуля чиркнула по гладко зачесанным волосам и звонко впечаталась в стену, высекая каменную крошку.

Оборотень полностью оправдал мои надежды. Все-таки не зря я столько времени по горам сайгачил, присматривался к нему. Сверкнуло серебро радужки, без звука, чуть пригнувшись, оборотень бросился на меня, стараясь ухватить за горло. Но я ему такой возможности не дал, встречный удар ноги остановил его порыв, отбросив обмякшее тело в угол, из которого скалились черепа.

Как было и задумано.

Оборотень, помотав башкой, задумку оценил, черепа с грохотом, подпрыгивая и клацая челюстями, покатились по каменному полу, а в его руке сухо защелкал пистолет. Оборотень успел раз пять лязгнуть курком, пока сообразил, что обойма пуста. Как в шашке Азара, в которой патроны не кончаются. Но, однако, и не начинаются…

Теперь самое трудное. Нужно технично убедить вражеского агента в неизбежности переговоров. Причем нужно сделать это так, чтобы, в конце концов, он осознано перешел на мою сторону.

— Молодец, — дружелюбно сказал я, покачивая длинной серебряной цепочкой. — Успел показать все, что умеешь. Может, теперь поговорим? Или для начала связать?

— О чем поговорим? — процедил оборотень сквозь зубы, следя глазами за цепочкой. — Что тебе от меня нужно?

— Во-первых, на «вы» и шепотом, — сразу поставил я его на место. — Во-вторых, вопросы здесь задаю я, твое дело с открытой душой на них отвечать. Чем меньше врешь, тем целее шкура, ясно?

По-моему, это и крабу понятно. У кого оружие, тот и спрашивает. А вообще, оборотня подвел именно профессионализм. С простым обывателем его бросок, конечно же, возымел бы действие, но ему не повезло, он нарвался на профессионала более высокого уровня. Ему бы не на меня бросаться с горящими от ненависти глазами, а прыжком уходить из пещеры, пока я пальнуть не успел. И ждал бы меня у расщелины, там наши шансы заметно уровнялись бы. Но я не стал указывать ему на столь досадный промах, мы не на учениях. Он и так уже очумел тут от суточных бдений.

— Вставай, — скомандовал я, держа оборотня на прицеле. — У тебя время на связь выходить подошло. Забыл, что ли?

Оборотень, недобро зыркнув, поднялся, раскатывая черепа. Я подпихнул его дулом пистолета к зерцалу, висящему на стене, сам встал сбоку. Пистолет красноречиво уперся в бок оборотня.

— Сам понимаешь, одно горбатое "мяу", и твои внутренности будут сдобрены солидной порцией серебра. О последствиях догадываешься?

Оборотень кивнул, в глазах мелькнуло откровенное желание удушить Стрельцова на месте, но он сдержался. Ничего, мы еще подружимся, куда ты денешься.

Палец с длинным ногтем нехотя вывел на блестящей поверхности символ вызова. Я отшатнулся в сторону, прижимаясь к стене. Не время пока светиться в зерцале. Зерцало затуманилось, но быстро прояснилось, в рамке появилось лицо вожака стаи, того самого, который ушиб пальцы о мои зубы.

— Докладывай, что там у тебя, — услышал я раздраженный голос. Мне ли не знать, какая заноза так раздражает матерого оборотня. Наверняка до сих пор вся стая рыщет по горам, разыскивая сбежавшего из-под носа сыскаря.

— Все без изменений, — начал сухо докладывать оборотень, без эмоций глядя прямо перед собой. — Посетителей не было. Мажеровский с девушкой по пляжу бродят, тролль в море на ялике вышел, рыбачит. Сыскарь только взъерошенный какой-то…

— Сыскарь в замке? — раздался вопль изумления, но вожак быстро взял себя в руки. — Э-э-э… Продолжай.

— По некоторым признакам могу предположить, что хозяева замка собираются выйти в море на дракабле, — забубнил оборотень, — Судя по размаху подготовки, на несколько дней.

Моя работа. Удалось заверить Мажеровского, что морская прогулка к дальним островам пойдет ему на пользу. Хотя, каюсь, я меньше всего думал о его здоровье, мне противника на активные действия спровоцировать нужно, выманить его из подполья, так сказать.

Из зерцала донесся голос:

— Наблюдение продолжай по старой схеме, но под особый контроль возьми сыскаря, глаз с него не спускай.

— Это сложно, — сник оборотень. — Он осторожен очень…

Еще пожалуйся, что на мушке держит.

— Это твои проблемы. Не справишься, Карачун лично тобой займется.

Зерцало помутнело, прерывая связь, потом вновь прояснилось, отражая унылую физиономию оборотня. Наверняка считает, что наступила черная полоса в его жизни. Ничего, вот появится новая полоса и он поймет, что эта как раз была белой…

Я усадил его на стул, сам сел напротив, спиной к выходу. Между нами каменный стол, абсолютно пустой, только радужная чешуйка блестит. У рыб я такой чешуи не встречал, а вот с русалкой как-то приходилось общаться, так она в такой же щеголяла. Но это, стало быть, реквизит к следующему акту.

Наконец-то появилась возможность разглядеть оборотня вблизи. Лицо не глупое, особой порочности пока не видно, серые глаза смотрят настороженно, что, впрочем, естественно. Я ж к нему не на рюмку чаю заглянул.

— Под проклятие давно попал? — начал я разговор из далека.

— Не очень, — поморщившись, ответил он.

— Людей кусать доводилось?

— Нет. Меня в атаки пока не бросали.

Я кивнул. Новичкам обычно дают время свыкнуться с новым положением. Но каждое новолуние откладывает свой отпечаток, новоиспеченный оборотень постепенно теряет человеческие качества. В конце концов, каждый из них пробует на вкус человеческую кровь. Благодаря этому не прерывается популяция оборотней, не способных к деторождению.

— Значит, так, — перешел я к делу. — У каждого из нас своя задача. Только ты свою выполнить уже не сможешь. Это понятно?

Кивнул.

— Но у тебя есть шанс выкрутиться из этой заварушки, причем с пользой для себя.

— Я выбирать умею, — тихо пробормотал оборотень.

— В смысле?

— Ты меня просто убьешь. А он, — оборотень мотнул головой в сторону зерцала, — не просто.

— И я не просто, не надейся. Сдам тебя Белому сыску, шеф давно говорил, что надо бы изловить одного-двух оборотней для опытов по возвращению человеческого облика. Представляешь, через что тебе придется пройти?

Он сжался, втянул голову в плечи.

— Заклятие вервольфа необратимо, это всем известно, — тихо прошептал он, и зеленая тоска мелькнула в серых глазах. Вот под эту ноту я и выдал весомо:

— Будешь работать на меня, получишь шанс вернуться к нормальной человеческой жизни.

Искра надежды мелькнула в его глазах, но тут же потухла, сменившись недоверием.

— Это невозможно.