любимого мужа, что был старше ее на десять лет и до последних дней трудился аки шмель жужжащий. Всего они родили и вырастили пятерых детей, все давно семейные, трое старших сыновей на дальних северах работают, а младшие две дочери обустроились в Москве, причем самая младшенькая недавно решила перебраться в расположенное совсем рядом Ступино, где они с мужем купили большой участок и выстроили двухэтажный дом. Вот туда она и решила забрать оставшуюся одну на хозяйстве маму и ведь и остальных детей подговорила зараза такая! Недавно все они приезжали, внуков привезли, один другого перекрикивая убедили старую мать, что тут одной оставаться никак нельзя. Ну да младшенькая, хотя ей уже четвертый десяток идет, всегда была мамкиной дочкой. Опять же внуки в бабушке души не чают – раньше все время на лето сюда приезжали. И кому нужны эти лагеря детские оздоровительные, коли в деревне так хорошо дышится и едва вся своя домашняя? Но вот пришло времечко и ей переезжать – думала сразу на кладбище, но дети решили иначе. Пришло время становиться городской, хотя на участке том есть и тепличка, и огород, и деревья плодовые и даже курицу Ксюшку, а ей уже двенадцать лет стукнуло, тоже с собой разрешили забрать. Здесь в деревне продавать землю не собираются, года через два все здесь перестроят, но вот от старья сказали избавиться. А как выбросить еще хорошие вещи, что в свое время наживались не так уж и легко?

Совершив полный круг, я успел познакомиться с каждым плодовым старым деревом – яблони гигантские! – и мы снова финишировали у сарайчика, а старушка достала из кармана безрукавки ключ и протянула мне, пояснив, что сыновья все по их словам более ненужное снесли сюда в бывший угольный сарай, хотя стоило бы сразу на мусорку. А она так не может…

Отперев замок, я вытащил цепь, открыл скрипучие двери и задумчиво взглянул в сумрак постройки. Почерневший и потрескавшийся бетонный пол чист и пуст, вдоль стен крепкие деревянные полки, а на них чего только нет – свернутые рулонами старые ковры, ящики с крышками и без, ряды и ряды пыльных стеклянных банок и бутылок всех видов и размеров, перемотанные ремнями матрасы, распухшие от лезущего наружу тряпья сумки, трюмо со сложенным зеркалом, пучок удочек в углу, немало досок, реек и всякого прочего. Да уж… эта кладовка хранит в себе мощную частицу прошлого…

– Аккуратно сложено – подытожил я предварительные результаты осмотра.

– Да сыновья все в отца аккуратиста – со смешком пояснила бодрая старушка – Вечно у него каждый гвоздик на своем месте лежал. И детей также приучил всех до единого. Порядок в доме – порядок в семье. Так он говаривал.

– И правильно, наверное – улыбнулся я – Скажите, пожалуйста, а в ящиках что?

Ящики были примечательные – длинные, сколоченные из досок, многие несли на себе остатки белой и зеленой красок, следы надписей на боках, а на крышках имелись металлические запоры и проушины для висячих замков.

– Да скупил он за бесценок их излишки в какой-то военной части еще в двухтысячных. Для хранения всячины лучше и не сыскать. Сыновья все полезное повыбрали и увезли, а в ящиках книги и журналы старые советские, инструменты ломанные и прочее. Так ты ведь, сынок, вроде как ковры смотреть приехал? Дочка моя только их в интернет ваш выкладывала…

– И ковры – улыбнулся я в ответ – Но и ящики куплю, если продадите. Вместе с книгами.

– Да кому в наше время книги нужны? Вы же все в планшетах читаете.

– Я возьму, если продадите – повторил я – И если в цене сойдемся. Вы позвоните сыновьям, спросите по цене, чтобы я свою не навязывал, а я пока ковры гляну, если вы не против.

– Ишь вежливый какой – фыркнув, она из другого кармана вытянула вполне современный смартфон – Ну гляди ковры, гляди, а я старшему наберу – он у меня самый скуповатый, это я тебя сразу предупреждаю. Копия отец…

Слушая явно любящую поговорить улыбчивую пожилую женщину в милом белом берете, я и сам невольно улыбался все искреннее и радостнее. Удивительно, но эта можно сказать случайная встреча и совсем не запланированная беседа с экскурсией по основательному самодостаточному хозяйству окончательно убедили в правильности сделанного выбора и укрепили меня в желании жить на своей земле и подальше от душного мегаполиса. А ведь пока сюда ехал в голове крутились мелкие подлые мыслишки на тему вернуться в Москву, позвонить бывшей и вытащить ее в пиццерию, а потом может в бар и дальше по накатанной, пока все не закончится в ее постели. Но вот я побывал здесь, послушал старушку и во мне нет и намека на желание вернуться в город и к бывшей. К черту. Только вперед. Без оглядки. И к черту всех тех, кому я нужен только в горести и тревоге, но не в радости.

Моя улыбка сильно померкла после неожиданной и чуток пугающей встречи.

Ведущий меня в деревенских дебрях навигатор предложил добраться до еще далекого перекрестка узкой сельской дорогой и я поддался его уговорам – не ради экономии пятнадцати минут, а чтобы подышать свежим воздухом, а не выхлопами соседних машин. Тяжелый внедорожник легко справился с полными вязкой грязью ямами, я вырулил на идущую по просеке и вдоль гудящих вышек электропередач, вольготно проехал пару километров и… притормозил, а затем и съехал на обочину, когда из-за поворота навстречу вдруг показалось угрюмое рыло могучего грузовика. Мимо меня, почти вплотную, один за другим прошла колонна из десятка крупнотоннажных и выкрашенных характерной краской армейских грузовиков Урал, едущих достаточно быстро и вроде как по направлению к повороту на М4, откуда открывается дорога на Москву. За грузовиками шли утюжащие грязь БТР-80 в числе трех штук. Рука невольно дернулась к закрепленному в держателе телефону, чтобы заснять видео проходящей колонны, и я остановил этот дурацкий порыв лишь в последний момент, беззвучно выругав свою мальчишескую дурость. Нужно быть абсолютным кретином, чтобы снимать на видео военную технику. Колонна уже ушла, а я еще некоторое время стоял, задумчиво созерцая успокаивающуюся в глубокой колее воду и гадая, смогу ли я теперь тут проехать на своем уже, не кажущемся столь все проходимом внедорожнике. Как бы не сесть на брюхо… Проверив сигнал сотовой связи, я успокоено вздохнул и улыбнулся – сигнал имелся, а значит смогу если что позвонить Николаю спасителю и дождаться его с трактором.

В итоге на асфальт