— Как адвокат, — резонно заметил он.

— Ну да, — вздохнул я, слегка покачав головой. Ведь уже давал ему заверенную бумагу о представительстве себя любимого. — Здорово быть адвокатом. А сам хоть раз торговал там? Или с прошлой встречи и шагу не сделал?

— Мне хватает своих развлечений. В том смысле, что внутри был пару раз, но не дальше приемной, как там всё устроено вообще не представляю.

Выходит, я даже дальше него пробрался, хоть и безуспешно по итогу.

— Делаешь доступ на биржу, а сам даже не стал, — хмыкнул я.

— Ну вот такой я человек. Могу зарегистрировать лесопилку или шахту, а сам пилю с трудом, а кирку в руках не держал.

В принципе, он прав. А моё любопытство вызвано лишь тем, что иного адекватного источника о бирже у меня по сути и не было. Только благодаря Филинову вообще смог зайти туда без весомых потерь для себя. Точнее, почти зашёл. Документы документами, а ведь ещё предстояло всё организовать.

— Сколько должен?

— Я тебя сейчас удивлю, Сергей Константинович, но нисколько.

— Как это понимать, — я нахмурился, чувствуя подвох. Посмотрел на его данные над головой и еле сдержался, чтобы не выдать эмоции. Вот вам и адвокат! А ведь богач тот ещё — недвижимость, наличка, чего только у него не было.

— А так что за последнее время я столько денег прокачал сквозь себя, что просить лишнюю тысячу было бы глупо.

Это точно. Мне ли не знать, своими глазами вижу.

— И всё же я не такой человек, чтобы оставаться должен, — заметил я. — Считаю, что любой труд должен быть оплачен. Можно сказать — это вопрос личной гордости.

— Уважаю, — согласился он.

— Так что же по цене?

— В качестве цены… — он задумался, глядя на меня. Повисла пауза.

— Так что же? — решил я его поторопить. А то от радостной вести сорвался вперёд, забыв о встрече с заведующей академией. Чуть было даже не посмотрел на наручные часы, но сдержался. Всё же, это было бы грубо с моей стороны.

— В качестве оплаты прошу подумать над предложением. У меня есть пустующий завод, это предприятие по обработки макров. Было им. Потом мой дорогой и любимый родственник, дядюшка Авмросий.

— А я слышал, что Вьюрковский тебя пытался пристрелить… — озвучил последние слышанные сплетни.

— Минутная слабость, лёгкий семейный конфликт. Он очень меня любил, я в его особняке регулярно бывал, виски с ним пил.

— Помнится, ты упоминал, что не пьёшь, — я с прищуром посмотрел на него. Что-то адвокат явно не договаривал.

— Ну он пил, я рядом стоял, слюну глотал. Так вот, завод он забросил, нашел… гм… другой более мощный источник финансирования. А теперь это счастье перешло ко мне в наследство, среди прочего.

— И что же там за предложение ко мне? — всё равно не понимал я.

— Два. Два на выбор. Первое, я предлагаю тебе на паях создать предприятие по обработке макров. Но как. С меня завод, с тебя управление, прибыть пополам. На раскрутку я дам какие-то средства, вроде уставного капитала. Но договариваемся на берегу, я не заводчик, управление и решение всех вопросов на тебе. Если не вытянешь управление, завод закрываем, делим убытки пополам. Если получится — работаем до талого.

— А второе предложение?

— Возьмёшь завод в аренду. Ты же так и так по макрам работаешь, торгуешь, добываешь, возишь. Это ещё оно звено в общей цепочке. Необработанный макр стоит два рубля, обработанный двадцать.

— А почему, стесняюсь спросить, ты не предложишь это своим, — я кивнул в сторону прораба-китайца, который негромко, но зло ругал двух рабочих, тоже китайцев, — партнёрам.

Уж кто, а эта братия везде поспела. У Филинова же с ними явно тесные контакты.

— А, китайцы. У них уже есть пара небольших кабинетов по обработке.

— Даже так? Не слышал, — я удивился, так как действительно не знал таких мелочей. У англичан были заводы, у голландцев тоже. Китайцы же в основном обычный рабский труд на приисках. А оказывается, у них свои шлифовальщики имеются. Чего тогда ко мне тащат тоннами?

— Люди скромные, укрывают… То есть стесняются, работают не афишируя. Так сказать…

— А как бы этот завод посмотреть?

— Будешь смеяться, но ключи у меня с собой.

— Сейчас поедем? — я всё же задумчиво глянул на часы. Нет, сегодня точно не получится.

— Ты. Ты поедешь. Сам. Я напишу адрес и когда удобно посмотришь.

— А там кто-то есть?

— Сторож, его Митрофан зовут. Я напишу для него записку. Он там и днём, и ночью. Он раньше рабочим был, вроде. Когда Вьюрковский всех разогнал, ему разрешил остаться, он там теперь живёт. Одинокий.

— Как выглядит этот человек? Сколько лет?

— Ну он там один. Честно говоря, я его никогда в глаза не видел.

— А завод вообще видел?

— И завод не видел.

— Что б я так жил, — усмехнулся я, — есть завод, который никогда не видел. Хм. Второе предложение взять его в аренду? А по цене за месяц?

— Не знаю. Ты походи там и назови мне адекватную цену. Не обманывай только меня, у меня есть риэлтор, он подскажет по ценам, но и не завышай. Что-то честное.

— Обижаешь, — улыбнулся я. — Честная цена основа моего рода. С недавних пор, — добавил я, намекая на старую репутацию родни.

— Хорошо-хорошо, верю. Первые три месяца без аренды. На раскрутку. А потом долгосрочной договор, лет на десять, например. Обещаешь подумать? Или третий вариант, найди того, кто возьмётся. Вот оплата. Согласен?

Я поступал углом папки по внутренней части ладони. Предложение, конечно, вкусное, но я и так растратился с новыми проектами. А в таких делах спешить себе дороже.

— Хорошо. Но сразу так с ходу ответить не могу, сам понимаешь, дело серьёзное, основательное. Такое надо обдумать, взвесить, просчитать.

— Во-во, считай, думай. А у меня говна самовар. То есть я хотел сказать определённый объем трудностей и проблем, требующих оперативного участия, я хочу про завод вообще не думать.

— Без проблем. За неделю управлюсь и дам свой ответ. Сейчас же, извини, — я опять глянул на