Шрифт:
Закладка:
По их неглубокой речушке… плыло говно. Поведя носом, забыв по содранные колени и руки, Сари проследила, откуда течет это непотребье и замерла, открыв рот.
Парни – все как на подбор, смуглые, словно они все лето на сенокосе были, и притом без штанов. Высоченные. Фигуры, будто им кузнец Фрол отливал в своей кузнице и заодно вместо глаз угли вставил, и они до сих пор горят и остыть не могут.
Вывернув штаны, парни усердно полоскали их в речке-говнотечке.
«Вот какая я умная. Хоть название теперь речка будет иметь, а то все речка да речка, а теперь все как у людей». Мысли прилетели в рыжую головку и мгновенно улетели.
Самый слаженный и красивый из парней, увидев Сари, выпрямился во весь рост. Угли в его глазах вспыхнули так не добренько.
– Эй, ты!
Сари не сразу поняла, что он обращается к ней: оглянулась, посмотрела на лес, всмотрелась в стволы деревьев, обвела взглядом папоротник, затем осоку, росшую у берега, в желании увидеть того, кто спрятался, и, не увидев никого, пожала плечами.
– Да чего ты по сторонам смотришь? Сюда иди!
– Ага! Прям сейчас так и бросилась к тебе в объятия! Портки сначала от говна отстирай, а потом сватайся.
Стоявшие сзади громилы дружно заржали.
– Да кто к тебе свататься будет? Ах, ты ж, пигалица мелкая! Поймаю – уши пообрываю!
– А вы чего ржете, рота голожопых обосранцев! – девчушка показала язык застывшим в изумлении парням.
Она увидела, как голозадый псих бросился в ее сторону. У парней отчего-то лица от злости перекосились, и они за самым красивым следом рванули? Видно, правда в глаза сильно кольнула, вот и ринулись гурьбой к ней.
Сари была не дурой. Правда правдой, но и за себя страшно. Развернувшись, девчушка пустилась со всех ног в обратную сторону. Бежит и думает:
«Деревенские жители, уставшие от моего дурного языка, схватились за дрыны и погнали из деревни. Интересно, почему они считают, что он у меня дурной? Подумаешь! Что скажу, то и исполняется. Правда, не всегда, а когда я от чистой души чего-то желаю. Вот пожелала нашему трактирщику тараканов за то, что он меня за мягкое нижнее место ущипнул. Ну, нагрянули неожиданно тараканы. Бегают по столам и полу, хлебные крошки собирают. Радоваться Прозор должен, что теперь полы и столы протирать не надо. А он зыркнул своими свинячьими глазками так, что помыться захотелось. А еще вредина всех деревенских подговорил, вот они и понеслись за мной, вспомнив все неприятности, свалившиеся на их головы. Сельчане, понятно, из-за чего рассвирепели, крайнюю нашли. А эти голожопые чего за мной несутся? Может, посчитали, что я в невесты гожусь? А может, что засранцами их обозвала? Так ведь правду сказала. Чего на нее обижаться?» От своих мыслей Сари немного сбавила бег. «Вперед мне нельзя, ибо там деревенские жители с дрынами, а позади рота голожопых демонов».
Виляя между стволов деревьев, Сари подумала, подумала, да, налево и свернула. Решила узнать, как это – ходить налево?
Санда, жена пекаря, все время ему одно и то же говорит: «Опять налево ходил. Вот подбросят к дому младенца, сам будешь нянчиться».
Младенцев девчушка не боялась, умела с ними справляться, вот и повернула резко. Налево, оказалось, ходить делом нелегким. Пока вскарабкалась на холм, запыхалась, остановилась, оглянулась по сторонам, да и решила спрятаться, залезть на раскидистый дуб, благо ветви чуть ли не до земли склонялись.
Пыхтя и ругая, на чем свет стоит, сельчан и демонов, Сари не заметила, как вскарабкалась чуть ли не до самой макушки дерева. Усевшись поудобней на толстую ветвь, она облокотилась спиной о ствол, успокаивая тяжелое дыхание, осмотрелась по сторонам. Вид открывался впечатляющий.
Вдалеке виднелась их деревенька под тысячу домов с почерневшими от времени крышами. Выделялись на всем этом невзрачном фоне два дома. Дом Водыря и трактир Прозора. Полюбовавшись крутящими флюгерами на их крышах, Сари обвела взглядом зеленые поля, пасущихся на них коров и коз. Улыбнулась и помахала рукой пастуху Матвею. Огорчилась, что он ее не заметил, и перевела взгляд на лес, по которому недавно неслась и так неудачно упала. Колени и руки до сих пор саднили и щипали, но про них она мгновенно забыла от увиденной картины, разворачивающейся на поляне в низине леса.
Запыхавшиеся и раскрасневшиеся от долгого бега селяне, не забывая махать для устрашения дрынами и палками (вырванными из забора, попавшегося на их пути), выбежав на поляну, остолбенели от вида несущихся на них голых здоровенных молодых парней.
Мужская половина сельских жителей, окинув взглядом голозадых парней, нахмурилась, расправила плечи, мгновенно став выше на пол головы, и начала стучать дубинами и палками по своим рукам.
Женская половина, отойдя от шока, тоже расправила свои плечи, выпятив вперед груди. Правда, не всем это удалось. У Маньки и Боянки эта попытка вышла неудачной из-за отсутствия той самой, такой нужной части женского тела. Губы Сари разошлись в улыбке. И чего, спрашивается, девки так на голозадых смотрят, а особенно на их змиев, болтающихся между ног?
Грида повела плечами, плавно прошлась рукой по пятого размера грудям и таким взглядом посмотрела на тех самых змиев, что они от этого взгляда почему-то ожили, и большая их половина подняла свои головы, застыв в напряжении. Но, видно, вдовушке было мало, что не все гады на нее внимательно смотрят. И тогда она облизнула кончиком языка красные, словно маков цвет, губы. Тут уж все змии, как по команде, поднялись, задрав головы кверху, видать, для большего сбора яда. Оказывается, какая Грида бесстрашная и не боится, что змии разозлятся да бросятся на нее все разом.
Поерзав попкой на неудобной твердой поверхности, Сари решила поменять место своего насеста. Не раздумывая, схватилась рукой за верхнюю тонкую ветвь. Неожиданно раздался треск. Дыхание девчушки мгновенно замерло, когда она поняла, что падает вниз. От резкой боли в бедре у нее закружилась голова, и все вокруг погрузилось во тьму…
ГЛАВА 8. Подарок небес
Выйдя из портала, Саверлах осмотрелся по сторонам. Кругом вековые деревья, низкорослые кустики, усыпанные незрелыми ягодами. Зеленый ковер из травы на земле закрывал все места, на которые сквозь кроны листвы деревьев
