на летательном аппарате аккумуляторы. А очень ёмкий и притом лёгкий аккумулятор не создан и до сих пор. Может быть, когда началась постройка его аппарата на заводе в Крезо, изобретатель догадывался о возможной неудаче?

Так или иначе, он вернулся в Петербург, всецело поглощённый мыслью об электрической лампочке, а не о геликоптере.

Поиски

Как и Яблочков, Лодыгин начал опыты с электрической дугой. Но очень быстро от них отказался. И вот почему: Лодыгин сделал важное наблюдение – свет раскалённых концов угольных стержней, между которыми образуется дуга, гораздо ярче, чем свет её пламени.

Но если так, то зачем вообще нужна дуга? Лучше просто накалить током – что? Металл? Уголь? Это надо определить опытами. Во всяком случае, источником освещения должно быть не пламя дуги, а какой-нибудь материал, накалённый током.

Мысль не была новой – она и прежде приходила в голову изобретателям. Отлично знали, что раскалённая током проволока из металла, выдерживающего высокую температуру, – например, из платины – светится. Было даже выдано в разных странах несколько патентов на электрические светильники. Но все они оказались непрактичными.

Даже платиновая проволока сгорала через несколько минут. Опыты забросили, ни одной годной лампочки накаливания создать не удалось. И вдруг…

Как-то весенним вечером 1873 года много народу шло на одну глухую петербургскую улицу. Газеты сообщали, что в этот день там будут пробовать электрическое освещение. Очевидец этого опыта – он был тогда ещё мальчиком – рассказывал потом:

«Мне стоило большого труда уговорить отца отправиться со мной на Пески… Мы были не одни. Вместе с нами шло много народу с той же целью – увидеть электрический свет. Скоро из темноты мы попали в какую-то улицу с ярким освещением. В двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет. Масса народу любовалась этим освещением, этим огнём с неба. Многие принесли с собой газеты и сравнивали расстояния, на которых можно было читать при керосиновом освещении и при электричестве».

А что творилось через несколько месяцев по вечерам у бельевого магазина Флорана на одной из лучших улиц Петербурга! Толпы собирались у витрины, освещённой электрическими лампочками.

Летом 1873 года инженеры, учёные получили приглашение:

БИЛЕТ для входа на опыты электрического освещения

по способу А. Н. Лодыгина 7 августа в 9 часов вечера

в Технологическом институте.

Разосланы были билеты «Товариществом электрического освещения Лодыгин и компания».

На вечере показывали:

Фонарь для освещения комнаты; сигнальный фонарь для железных дорог; подводный фонарь; уличный фонарь.

«Каждый фонарь может быть зажжён и погашен отдельно!» – отмечалось в приглашении.

Это было за три года до изобретения Яблочкова! Свеча Яблочкова появилась в 1876 году, а лампочка накаливания Лодыгина – в 1873 году.

Удивительна энергия молодого изобретателя. Немногим больше года прошло с возвращения Лодыгина из Парижа, а он уже успел провести множество опытов, продумать и сконструировать свои первые лампочки, даже организовать «Товарищество электрического освещения» для их производства и продажи.

Трудно представить себе, что эта огромная сложная работа была проделана за такой короткий срок.

Чем же она была так сложна?

Начал Лодыгин, как мы говорили, с электрической дуги. Отказался от этой идеи и стал накаливать током металлические проволоки. Так же, как у его предшественников, проволоки светились всего несколько минут и перегорали, даже платиновые. Да и дорога платина – она ведь намного дороже золота.

Тогда Лодыгин вернулся к углю, которым пользовались для электрической дуги. Но он брал не толстые угольные стержни, как для дуги, а тонкие. Помещал он угольный стерженёк между двумя медными держателями в стеклянный шар, пропускал по стержню ток, и уголь давал свет! Довольно яркий, хотя и желтоватый. Угольный стерженёк выдерживал дольше металлической нити – примерно полчаса.

Огромная работа была проделана, но ещё большая была впереди. Кто же станет покупать лампочки, которые светят полчаса! Но Лодыгин уже знал, каким путём идти дальше, как лампочку совершенствовать.

Для горения нужен воздух, а для свечения накалённого током угля воздух вреден: ведь сгорает-то через полчаса стержень именно из-за присутствия кислорода, который содержится в воздухе. Не будет кислорода – не будет сгорать уголёк.

Поставил Лодыгин в лампу два стержня и устроил так, что сперва накалялся только один. Этот уголёк быстро сгорал, но зато он поглощал кислород в лампе. А когда первый стержень перегорал, тогда раскалялся и начинал светиться второй. Кислорода в лампе уже оставалось мало, и потому стержень светил дольше – часа два. Большое достижение – но недостаточное. Всё-таки стержень перегорал. Почему? Немного кислорода всё же в лампочке оставалось, а главное – между нижней металлической оправой лампы и стеклом просачивался воздух.

Новая задача тогда стала перед Лодыгиным: добиться того, чтобы в лампочке почти совсем не было воздуха. Выкачать большую его часть насосом нетрудно. Сложнее было так изготовлять лампочки, чтобы воздух в них не просачивался снаружи.

Простыми средствами этого достигнуть не удалось, и Лодыгин создал не очень удобную для пользования лампочку. Её нижний конец погружался в масляную ванну: провода шли из лампы через масляную ванну к источнику тока.

От этого способа Лодыгин скоро отказался и построил вместе с одним механиком лампочку, в которой можно было менять угольные стержни; когда они перегорали, – лампочка развинчивалась. Но это опять было неудобно, потому что после замены стержня надо было откачивать насосом воздух.

Хотя до полной удачи ещё было далеко, опыты Лодыгина были признаны такими важными, что Академия наук присудила ему очень почётную награду – Ломоносовскую премию. Премия была дана за то, что изобретение Лодыгина приводит к «полезным, важным и новым практическим применениям».

Признание учёными важности его труда очень воодушевило Лодыгина. Он упорно совершенствовал лампочку, его мастерская выпускала всё новые и новые её разновидности. С большим успехом устроил он подводное освещение для постройки

Литейного моста через Неву. Через несколько лет, когда этот мост уже был построен, он освещался свечами Яблочкова.

Очень много общих черт в работе и в судьбе этих двух изобретателей. Лодыгин был так же не практичен, не приспособлен к ведению денежных дел, как и Яблочков. «Товарищество» для изготовления и продажи лампочек Лодыгина было основано прежде, чем удалось сделать достаточно надёжную лампочку, которая могла бы победить в борьбе со старыми способами освещения.

Мастерскую пришлось закрыть. «Товарищество» распалось, и на некоторое время о лампочках Лодыгина забыли. А лауреату Ломоносовской премии пришлось, чтобы не голодать, поступить слесарем на завод.

Борьба идей

И как раз в эти годы, когда Лодыгин перестал выпускать лампочки, Яблочков изобрёл свою свечу.

Знал ли он об опытах Лодыгина, знал ли, что можно обойтись без дуги, чтобы создать электрическое освещение?

Знал, отлично знал. Но в том-то и дело, что между двумя изобретателями шёл горячий, долгий творческий спор – не столько словами,