свои вещи с заднего сиденья, уже приготовившись открыть дверь и выйти в темноту ночи, которая приблизит ее к одинокой квартире, но резко обернулась к Даниэлю:

– До завтра, мой капитан.

– До завтра, Ливи.

Оказавшись на улице, она шагнула в сторону дома, ощущая, как соленое платье вызывает зуд на коже, и обернулась. Машина не уезжала, а ноги не шли в направлении своей квартиры. Кто-то должен сделать первый шаг, иначе здесь можно простоять до утра.

– Даниэль, – крикнула она, и стекло опустилось так быстро, что сложилось впечатление, будто он ждал ее слов, – мне нужна твоя помощь! Ты поднимешься, чтобы помочь расстегнуть мне платье?

– А как же Мел? – улыбнулся он и вышел из машины, захлопывая двери. Он готов расстегивать на ней сотни платьев.

– Я думаю, что раньше утра она не придет, кажется, у нее нет рейса завтра. А сегодня у нее есть выходной, парень, много выпивки, музыки, веселья и танцев.

От такого предложения откажется только глупец.

– Я переставлю машину в другой двор, на случай, если Мелани решит прийти раньше. – Эти слова Даниэль прошептал ей в губы, и от этой близости Оливия вздрогнула. – Ты не передумаешь?

– Никогда. – Теперь ее шепот коснулся его слуха. – Я буду ждать тебя на этом месте.

Может быть, это было безумием, но их жизнь в последнее время стала полна безумных поступков. Еще один никто не заметит.

Глава 49

Оливия лежала в теплой постели и совсем не хотела вставать. Воспоминания о минувшей ночи с Даниэлем заставили ее губы растянуться в улыбке. Он ушел ровно за пятнадцать минут до прихода Мел, но Оливия не вышла встретить подругу, притворившись, что спит.

Открыв глаза, она мысленно определила время: приблизительно полдень, солнце ярко освещает комнату. Времени до вечернего вылета в Пекин еще много, значит, можно не торопиться и отдаться наслаждению от воспоминаний.

После веселой ночи и шикарного праздника Мелани чувствовала себя более отдохнувшей, чем после недельного пребывания дома между рейсами. Устроить праздник для летного состава было отличным подарком от начальства. Она никогда еще не видела столько пилотов, стюардов и стюардесс в одном месте, она никогда не пела на сцене для своего капитана, получая массу удовольствия, и она никогда не видела танца, который вызвал бурю эмоций в ее сердце. Она до сих пор не могла поверить в то, что видела тогда. Ее групповое выступление с гимном просто померкло на фоне фламенко. Получив вдохновение от воспоминаний, она стала танцевать в гостиной, пытаясь повторить движения Оливии. Жаль, что Герберт не Даниэль и в нем нет столько страсти, сколько есть в испанском капитане. Она взмахнула руками в воздухе, напевая мотив, который всю ночь был в ее голове, и быстрыми шагами преодолела комнату. Но, наступив на что-то твердое у дивана, вскрикнула и опустилась на пол.

– Мать твою, Герберт! Когда ты прекратишь раскидывать свои вещи по всей квартире, – прошипела она, держа в руках маленький самолет – зажим для галстука, каких сотни валяются в их общей комнате.

Она зашла к Герберту, кидая вещицу ему в руки:

– Я на него наступила! Чуть не сломала себе ногу! Можно попросить об одной услуге? Всего одной – дальше этой комнаты твои вещи передвигаться не должны.

Он не поймал, и это ее не удивило, но Герберт лениво подобрал зажим, пытаясь рассмотреть.

– Это не мой.

– Ха! – возмутилась девушка. – А чей? Мой? Я не ношу галстуки, как ты мог заметить.

– Это «Эйрбас 380», я летаю на «Боинге-777», плюс он золотой и на нем надпись: Captain D.F.T. Я не капитан, и у меня другие инициалы, вернее, на моих не золотых зажимах вообще ничего не написано. – Он передал самолет обратно Мел и вновь уткнулся в телевизор.

Ошарашенная Мел еще минуту рассматривала двухпалубный лайнер и надпись…

– Оливия! – прокричала она, быстрым шагом преодолев две комнаты и вламываясь в комнату подруги. – Как это оказалось у нас?

От неожиданного появления кричащей Мелани Оливия забыла про все, о чем думала на протяжении двух последних часов. Остальные шесть вылетели из ее головы, как только взгляд коснулся золотой, хорошо знакомой, вещи Даниэля. Как могло так случиться, что сейчас подруга держит это в руке? Во рту пересохло и резко начало тошнить. Дрожащей рукой девушка провела по волосам, пытаясь придумать глупую отговорку.

– Что это?

– Не глупи, это вещь принадлежит Даниэлю. Что он здесь делал?

Действительно, что делал ее капитан посреди ночи? Зашел на кофе? Нет. Поговорить? О чем? Хочет выгнать ее из своего экипажа… При чем тут зажим? Может быть, придумать драку между ними? Нет, Мел никогда не поверит.

– Он пришел забрать свои инструменты.

– И решил снять галстук, – кивнула Мел. – Не держи меня за дуру. Ты спишь с ним?

Оливия готова была разреветься. Она молилась про себя, не понимая, как ей это поможет. Зачем она предложила ему подняться? Почему не смогла просто молча уйти? Можно было всего избежать.

Одной рукой прикрывая обнаженное тело одеялом, она взяла золотой самолет и сжала его в кулаке.

– Да.

Эта правда резанула слух не только Мелани, но и Оливии.

– Господи, – прошептала Мел, закрывая рот рукой и садясь рядом на кровать. По выражению ее лица можно было подумать, что кто-то умер. Теперь Оливия не знала, за кого переживать больше. – Когда ты успела? Почему не сказала мне? Это произошло сегодня впервые? Господи, Оливия, это же Даниэль!

– И что? – Волнение начало угасать, на смену ему пришло возмущение. – Ты и Герберт – это нормально, а я и Даниэль – аморально?

– Он твой капитан, Оливия! Капитан – это не стюард. Даниэль отличный парень, он прекрасный друг, но, к твоему несчастью, он отличный пилот и в милости у начальства. Если правда о вашей связи выплывет наружу, то скорее всего, своего места лишишься ты, а не он.

– Я знаю, – кивнула Оливия, – но ничего не могу с собой поделать. Он как магнит. Меня притягивает к нему даже на расстоянии.

Мел долго молча смотрела