чувствую, насколько это раскрепощает. Женщины могут тут ходить в одиночестве, не опасаясь стать добычей или предметом чьей-то похоти.

Здесь внизу есть еще один бар, но мы не заходим в него. Мы направляемся к другой черной занавеске в углу. Возле красного каната стоит вышибала. Увидев Иден, он просто кивает ей.

– Она со мной, – говорит она ему, и мужчина снова кивает.

– Хотите снять комнату?

– Нет, сегодня хотим просто посмотреть.

– Тоже неплохо. Веселитесь.

Он поднимает красный канат и отдергивает черный занавес. Иден берет меня за руку.

– Готова? – спрашивает она с улыбкой.

Готова к чему?

Я не сразу понимаю, что это та самая комната, в которую я заглянула несколько минут назад, до того, как нашла лестницу и забрела в VIP-комнату для секса. Это похоже на коридор в музее, где люди глядят на стены, словно рассматривая произведение искусства. Но когда мы входим внутрь, я вижу, что там, за окнами. И понимаю, что искусство в буквальном смысле состоит в том… что за этим окнами занимаются сексом.

Однако разум, даже когда я подхожу к тускло освещенному окну справа, все еще плохо осознает то, что видят глаза. В комнате женщина с кудрявыми каштановыми волосами буквально гарцует на мужчине, лежащем на кровати.

Я смотрю на картину передо мной, и кровь леденеет в жилах. Мужчина, лежащий на спине, привязан к четырем углам кровати. На глазах повязка, во рту – кляп. В одной руке он держит что-то белое. Он в буквальном смысле не способен двигаться или говорить, пока эта женщина исступленно скачет на нем. Нет, это не галлюцинация, они действительно трахаются. Это вам не какое-нибудь странное стрип-шоу и не БДСМ-презентация.

Я вижу, как он входит в нее, вижу пульсирующую красную кожу его члена, вижу, как она скачет на нем. Ее груди сдерживает красный корсет, но от усердия они вырвались наружу.

Я украдкой поворачиваю голову и смотрю на других людей, наблюдающих за этой сценой. Определенно некоторые из них трогают друг друга – движения, которые я сразу не заметила, но теперь, когда мои глаза привыкли к полумраку, они стали совершенно очевидны.

Одна из женщин поворачивается ко мне. Я спешу отвести взгляд, как будто только что нарушила некое негласное правило о зрительном контакте в этой порно-комнате.

– Согласись, это нечто! – шепчет Иден, наклоняясь ко мне сзади.

Я чувствую затылком ее дыхание, и по шее пробегают мурашки.

– Это Гаррет все придумал?

– Да. Его творение. Самое любимое место всех посетителей.

Я оглядываю коридор. Иден тем временем вновь берет меня за руку и ведет к более темным окнам. Эти комнаты никто не снимает, но я сквозь темноту различаю обстановку: рабочий кабинет, тронный зал и БДСМ-зал с плетками и кнутами на стенах.

– Не могу поверить, что это все сделал он.

– Похоже, в каждом из нас сидит маленький вуайерист… – шепчет она, когда мы останавливаемся перед комнатой, в которую только что вошли мужчина и женщина.

И он называет меня эксгибиционисткой! Я смотрю, что эта пара начинает делать в комнате, и меня охватывает возбуждение. Не от того, что мне интересно наблюдать за ними, а от того, что я хочу быть по ту сторону стекла. Знать, что другие смотрят на тебя. Быть у всех на виду.

– Ты бы хотела оказаться там, верно? – шепчет рядом со мной Иден.

Я поворачиваюсь к ней и киваю.

– Что ж, найди своего мужчину, и пусть он возьмет тебя.

Знала бы она, что у меня никогда не было секса.

Интересно, пошел бы Гаррет со мной в ту комнату?

Ответ на этот вопрос не заставляет себя ждать. Взглянув на служебный вход в другом конце коридора, я вижу его сердитые голубые глаза.

Правило № 22: Трахайтесь

Гаррет

Черт. Черт. Черт.

Почему Мия стоит в коридоре для вуайеристов в компании Иден, мать ее, Сент-Клер? Этого не может быть.

Я помню, что произошло полгода назад, когда Эмерсон едва не потерял свою девушку из-за этой самой мадам Кинк. Не то чтобы Мия моя девушка… но она все еще моя.

Забыв обо всем на свете, я мчусь к ней по коридору с одной только мыслью в голове: ее нужно срочно уводить отсюда. Немедленно.

Где-то в круговерти мыслей я напоминаю себе, что сделать это нужно как можно тише и незаметнее. Схватив Мию за руку, я быстро тащу ее к шторе на двери, ведущей в коридор для персонала. Она не упирается, но как только мы выходим в коридор, где нет абсолютно никакого публичного секса, выдергивает руку.

– Отпусти меня! – огрызается она и убегает по коридору прочь от меня.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – шепчу я, преследуя ее.

Мия не обращает на меня внимания и бежит дальше. Но тут я вижу, что она направляется к двери, которая приведет ее обратно в коридор для вуайеристов. Я тотчас хватаю ее за талию и тащу обратно. Прижимаю к стене, не давая ей вновь увернуться от меня.

– Ответь мне, Мия. Какого черта ты делаешь в моем клубе?

– Твоем клубе? – огрызается она. – Ты имеешь в виду свой секс-клуб? Почему ты не сказал мне о нем?

– Потому что я не ожидал, что ты придешь сюда, – возражаю я.

– Отпусти меня, – требует Мия, отталкивая меня, но я пока не могу это сделать.

Я все еще ошеломлен тем, что она здесь, и мне нужно поговорить с ней. Не хочу, чтобы она ушла отсюда злая.

И тут я, наконец, замечаю, что на ней. А именно короткое-прекороткое платье в обтяжку из мерцающей металлизированной ткани, подчеркивающее каждую выпуклость, каждый изгиб ее тела.

– Что это на тебе?

– О, ты намерен указывать мне, как одеваться?

Я заталкиваю ее в угол. Еще миг, и она упирается спиной в стену, а мое колено оказывается между ее ногами.

– Когда ты приходишь в мой клуб, одетая как проститутка, ты должна понимать, что я буду тебе указывать. Твои сиськи торчат наружу, Мия.

– Вот именно, мои сиськи! – снова огрызается она, с вызовом выпячивая подбородок, и я теряю контроль.

Обожаю, когда она сопротивляется, бросает мне вызов и затевает ссору. Поэтому я хватаю ее за волосы, приподнимаю лицо вверх и впиваюсь ей в губы поцелуем. Вторая рука обхватывает поясницу, и я притягиваю ее тело к себе. Мия борется всего секунду. Сначала ее кулаки бьют меня в грудь, но вскоре она буквально тает в моих объятиях.

Прижав Мию к стене, я всего на пару дюймов приподнимаю платье