Когда мы приехали к нужному нам ресторану странности продолжились. Не дожидаясь меня, Пак Сумин сразу же пошла к лифту — заведение находилось на верхних этажах высокой офисной стекляшки — я же поехал парковать машину. Когда я поднялся в ресторан, то обнаружил, что девушка уже заняла столик прямо у огромного панорамного окна, из которого открывался вид на дворцовый комплекс. Изначально рассчитанный на двоих, этот столик сейчас был сервирован на одну персону: второй стул отсутствовал, как и любые приборы, салфетка или стакан с водой.

— Что такое? — спросила Пак Сумин, когда я подошел ближе. — Я же сказала, что хочу поужинать.

В голосе годзиллы сквозил мертвенный холод, так что я даже не нашелся, что ответить. Только поклонился и сказал:

— Я поднялся сообщить, что машина припаркована. Какие-нибудь указания?

— Подожди меня внизу или на баре, — махнула пальцами Пак Сумин.

Я развернулся и направился к стойке — мне все равно нужно подключиться к вайфаю этого заведения, чтобы прощупать местную сеть. А что происходит сегодня с годзиллой, я выясню позже. Но что-то точно происходило. Еще недавно мы обсуждали с ней поход в мишленовскую забегаловку, но на этой неделе все пошло наперекосяк. Когда это началось? С момента моего выезда в офис SeoulTrack или позже? И что вообще происходит?

Отогнав непрошенные мысли, я сосредоточился на работе. Шторма в настроениях Пак Сумин не могли повлиять на мои планы. Пак Хи Шунь представлял опасность не только для годзиллы, но и для меня, так что с этим выродком нужно разобраться и как можно быстрее.

Я заказал вирджин-мохито — безалкогольный коктейль из газировки, мяты и сока лайма — и подключился к вайфаю заведения. После чего открыл небольшую мобильную утилиту для трассировки соединения и пробросил первый пинг на случайный IP-адрес.

Программа быстро вернула мне список из двенадцати хопов — точек обмена трафиком, каждая из которых имела свой IP-адрес. Несколько хопов информацию о задержке не вернули, отмахнувшись от меня таймаутом — скорее всего это как раз и были магистральные международные шлюзы, после чего отправка пакетов повторилась еще трижды и трассировка успешно завершилась.

Для верности я попробовал различные публичные адреса и DNS-серверы, чтобы убедиться, что данные по интересующим меня узлам совпадают, после чего, предварительно сделав несколько скриншотов, убрал смартфон в карман. Конечно, идеально было бы подойти к галерее Пак Хи Шуня и попробовать поймать сигнал гостевой сети и там, но я не хотел лишний раз светиться на камерах, как самого здания, так и CCTV. Так что придется ограничиться информацией, которую я собрал здесь. В любом случае, даже если атака на третий хоп трассировки не принесет желаемого результата и не положит интернет в галерее, я всегда могу попробовать обвалить четвертый узел — но тогда без связи останется весь район. Да и стоит мне это будет очень немало денег, ведь ботнет придется закупать в разы мощнее.

Но меня это не смущало. Миксеры исправно отмывали имеющиеся у меня битки и складировали деньги на десяток разных кошельков в биткоинах, эфириуме и стейблкоине USDT — криптовалютном аналоге американского доллара, курс которого был фиксированным. За прошедший с тимбилдинга месяц с хвостиком я успел пропустить через различные схемы отмыва крипты почти 240 BTC. На комиссии сервисов и платах за транзакции я потерял около 15% от общей суммы, но теперь в моем распоряжении было чуть больше 200 битков или 12 миллионов долларов США. Конечно, в случае вывода «в серую» через обнал, с меня собьют еще от 10 до 30%, но таков криптовалютный мир, если не можешь работать в белую. Да и чтобы расплатиться с ботоводами выводить деньги мне не придется — они с радостью возьмут в любой криптовалюте или USDT, только успевай по номеру кошелька переводить.

В целом довольный проведенной вылазкой, я бросил короткий взгляд на свою нанимательницу.

Пак Сумин сидела с ровной спиной и неспешно терзала какое-то европейское блюдо с помощью ножа и вилки. С моего места не было видно, что именно заказала годзилла, и на секунду меня укололо ее поведение. Я был так увлечен мыслями о предстоящей атаке на галерею, что даже не задумывался о том, как грубо себя вела чеболька. Будто бы кто-то засунул ее голову в стиральную машину и выполоскал все, что произошло с нами за последние четыре месяца. Как и не было совместной работы, ужинов, спасения из лап Ким Аран, вечернего просмотра дорам и неловких ситуаций. Пак Сумин из той, кого я знал, превратилась обратно в ту, кого я встретил в кофейне на первом этаже офиса InterConnect. И от этого, к моему удивлению, было даже немного больно.

Я не стал дожидаться, когда девушка поужинает. Расплатился за свой коктейль и спустившись вниз, направился на парковку. Просто подгоню машину к выходу и буду ждать Пак Сумин уже за рулем, как это делали другие водители — таких бедолаг как я тут насчитывалось еще как минимум три человека. Припарковав машину напротив входа, я достал свой смартфон и открыл Kakao. Лучшее время, чтобы почитать в тишине и комфорте.

Пак Сумин провела в ресторане почти час, и если бы не очередная исекайная история, то я бы конкретно заскучал, а так время пролетело незаметно. Единственная проблема — желудок прилипал к позвоночнику, но когда приедем домой, я заварю себе сырный булдак и поужинаю. Опять же, как я надеялся — в тишине и покое.

Когда фигура годзиллы появилась из дверей фойе, в котором находился лифт в ресторан, я нехотя отложил смартфон и вылез из машины, открыть для нее дверь. Не говоря мне ни слова — даже не глядя на меня — Пак Сумин уселась в салон, после чего я вернулся на водительское место и, коснувшись кнопки пуска двигателя, завел машину, готовый выдвигаться в сторону дома.

— Я вижу, ты тут развлекался, — фыркнула чеболька.

Сначала я не понял, о чем она говорит, но после мой взгляд упал на экран незаблокированного смартфона, который я бросил в подстаканник под приборной панелью. На экране сейчас был весьма яркий кадр, который сразу же бросался в глаза.

Я молча потянулся к смартфону и заблокировал его, после чего спрятал устройство