Не таковы были Морозовы, и усердие их было вознаграждено: встали мы крепко на ноги! Племянник отца, Тимофей Трофимович Морозов, верил Коммунистической партии, Ленину, был убеждённым коммунистом и вышел

в бо-ольшие люди, став Вторым Секретарём райкома партии в городе Мценске. Поняв, что политика НЭПа ненадолго и весы уже качнулись в другую сторону, он предупредил своего дядю – моего отца, что дело идёт к раскулачиванию и коллективизации. Отцу, понятно, это не понравилось – не о том мечтал он. Каково это – раздавать заработанное в жадные и безалаберные руки? Переписал он свой дом на старшую, уже замужнюю дочь, ликвидировал хозяйство и стал думать – что же делать дальше?

В то время младший брат матери, Иван Иванович Трофимов, работал заместителем начальника Сталинской (затем Донецкой) железной дороги. Вот путевым обходчиком и устроил он отца на железную дорогу. Так мы большой

семьёй из хорошего дома переехали в убогую путевую будку обходчика. Представляете? В дежурную будку обходчика! После этого Сталин объявил о «Великом переломе», и индивидуальные крестьянские хозяйства по всей стране стали объединять силой в колхозы. Так, интуитивно, мой отец не раз в течение жизни принимал правильные решения вовремя.

В семейных хрониках жива память и о Тимофее Трофимовиче Морозове, который в своё время предупредил моего отца о раскулачивании. В то время, как мой отец за советскую власть боролся, но коммунистом быть не собирался, Тимофей был убеждённым коммунистом. Он верил в идеи социализма, был проводником идей Ленина и Сталина, принимал он участие и в претворении «безбожной пятилетки», как её называли в народе. Секретарь Ленинского райкома партии города Мценска, он был исполнителем

воли Сталина в своём городе по разрушению церквей, аресту священников.

Когда моя мать узнала, что краса и гордость города Мценска – Никольский собор – будет взорван, через свою сестру Наталью передала: «Тимоша, это – непрощаемый грех! Будет тебе большое горе!» «Гореть тебе в аду!» – кричали ему вслед и верующие старушки. Всё же в 1932 году наш собор был взорван одновременно с храмом Христа-Спасителя в Москве, и сейчас только на старых открытках да в Интернете можно найти изображение этого чуда

архитектуры.

В 1937 году район не выполнил встречный план по хлебозаготовкам. Тимофей Трофимович был вызван «на ковёр» в Орловский горком партии для нагоняя, ему бы промолчать да покориться, но он ответил, что всё уже собрано и отобрано:

– Неужели вы хотите повторения голода тридцатых годов? Без семенного фонда людей оставляем! Опять дети весной будут «чибрики» собирать! – тогда всем было знакомо это слово: «чибрики» – мороженая картошка, случайно оставленная осенью в поле. В голодные годы их собирали, мыли, чистили, перемалывали, смешивая с мукой или бардой, и ели. Слова Тимофея Трофимовича были расценены как антисоветчина, и стал он просто Тимофеем Морозовым, заключённым, осуждённым по статье 58 / 10 – антисоветская пропаганда. Припомнили ему и то, что у его деда было пять десятин покупной земли!

Поскольку он не признавал своей вины, его бросили в камеру к уголовникам, для них, бездельников и преступников, активный проводник политики государства Тимофей был классовым врагом. Утопили его в ночной параше, жене же, Наталье Ивановне, сообщили, что, якобы, он умер от сердечного приступа. Сбылось предсказание моей матери! А было Тимофею в то время всего тридцать пять лет. Реабилитирован он был в 1955 году…

Интересна и судьба семьи Василия Морозова – старшего брата отца, в своё время оказавшего ему большую поддержку. Свой полный бант Георгиевских крестов, заслуженный военными подвигами и кровью на Первой мировой, в страшные, голодные тридцатые годы он вынужден был

обменять на… пуд муки! Однако семью ему удалось сохранить, и дети выросли достойными подвигов отца. Так, его сын Максим закончил

гимназию, стал членом компартии, первым председателем революционного исполнительного комитета (РНКа) города Мценска. В 1924 году учавствовал в войне с басмачами в Казахстане.

Второй сын Сергей в советские годы был в Сибири директором большого совхоза. Третий сын Никита отличился в Великую Отечественную войну – был командиром партизанского отряда. Впоследствии работал в значительном чине в охране Кремля – охранял Берию. Затем в годы репрессий был сослан в Норильск, в Москву вернулся только при Брежневе.

Многое, многое хранит память о времени, в котором я жил, о событиях, происходивших в стране. Хочу, чтобы дети наши и внуки не только из истории знали о прошлом, но и от нас – живых свидетелей тех дней.

Конечно, участникам исторических событий нелегко разобраться, где правда, где ложь, но время всё ставит на свои места. Только оно – ВРЕМЯ – во всём разберётся, всё оценит.

Воспоминания Н.Е.Морозова, 1924 г.р.

ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА

«Чем ближе беда, тем больше ума» (укр. пог.)

В Петропавловск приехал я в 1950 году, после окончания Тульской школы машинистов, где проучился три года. Позади были трудное детство, оккупация, фронт, потери и приобретения. И стал Петропавловск для меня

второй родиной. Но в старческих снах – а мне уже за 85 – ясно снится настоящая родина – Орловщина! Среднерусская возвышенность, увалы, овраги, дубовые перелески и смешанные леса… Весной начинает тлеть опавший дубовый лист, в рощи прилетают соловьи, и кажется в эту пору, что поёт вся Орловская земля! Деревни, бедные и убогие, размётаны по

лесам, по оврагам, дорог нет… Сейчас-то щемит душу оторванность тамошних деревень от всего мира, а что было в пору моего далёкого детства!

Мой отец – Ефим Кириллович Морозов, в своё время стал участником событий революции 1905 года и у Советской власти был в авторитете, будучи сельским активистом. Но когда в 1931 году в тех местах началась насильная

коллективизация, не согласился подвергнуть этому свою семью! Отдав дом в деревне своей старшей, уже замужней дочери, переехал он в убогую железнодорожную сторожку в четырёх километрах от города Мценска. Стал работать путевым обходчиком на железной дороге. И здесь работал он добросовестно, как привык в своём крестьянском хозяйстве. Настолько добросовестно, что, когда в 1936 году в Москве состоялся слёт стахановцев-железнодорожников, он не только был туда послан от Тульской железной дороги, но и получил награду из рук самого наркома – Лазаря Кагановича, как ударник Сталинского призыва!

Сидеть сложа руки в нашей семье не было заведено, да и скудного