Шрифт:
Закладка:
— Жак, приведи мэтра.
Слуга, ничего не говоря, тут же исчез.
— Значит, ты ничего не помнишь из прошлого?
— Нет, сударь.
— И меня не помнишь? Имя Оливье ле Дэн тебе ничего не говорит?
— К моему великому сожалению, сударь, — и я изобразил горестную мину, хотя уже понял, что цирюльник и любимчик короля, Оливье Негодяй, имеет ко мне самое непосредственное отношение.
"Вот только в качестве кого я тут служил? Секретарем? Курьером? Телохранителем?".
— Мне жаль, что так получилось, "лисий хвост", — но при этом в его голосе не было ни капли сожаления. — Значит, ты не помнишь, откуда ехал?
— Нет, сударь.
Больше мы не говорили, вплоть до того момента, пока не раздался стук в дверь, затем в комнату вошел невысокого роста человек, полный, одетый во все черное. У него были глаза торгаша или менялы, но никак не врача, так как он смотрел на все и всех, словно приценивался, при этом напуская на себя значительный вид.
— Чем могу быть полезен, сударь?
— Не могли бы вы, мэтр, осмотреть голову этого человека?
— А что с ним? — поинтересовался врач.
— Это вы мне скажите.
Доктор громко хмыкнул, подойдя ко мне, он стал меня крутить в разные стороны, тыкать пальцами, осматривая, а когда добрался до моего затылка, раздвинул волосы, помял его пальцами и заявил: — Этот человек здоров, но, судя по всему, ему недавно проломили голову. Возможны сильные головные боли.
— Такая рана может его забыть о том, кем он был раньше, мэтр?
— На этот вопрос трудно ответить. Святой Фома утверждает, что голова человека управляет глазами и ушами и является основой духовных связей, а согласно трудам Авиценны, в голове существует пять внутренних чувств, которые связаны с отдельными частями мозга. Так вот одно из них называется memoria и влияет на запоминание образов. Не могу сказать, так ли это на самом деле, но подобное предположение вполне возможно. Он что совсем ничего не помнит?
— Говорит, что не помнит, — недовольно буркнул хозяин кабинета, который, похоже, для себя все решил.
— Какой интересный случай, — заявил врач, но при этом, в его голосе кроме скуки ничего не читалось. — Я пойду?
— Да-да, мэтр. Идите!
Тот пожал плечами и вышел из комнаты с видом человека, которого зря побеспокоили из-за какой-то ерунды. Хозяин кабинета еще пару минут сидел, думая, что ему со мной делать, а я попытался выстроить ситуацию с учетом открывшихся обстоятельств.
"Я знаю, кто этот человек. Но что я могу ему сказать или предложить, не раскрывая кто я такой?".
Цирюльник, наконец, пришел к какому-то решению, так как снова дернул за шелковую ленту. Когда дверь открылась, слуга, остановившись на пороге, привычно отвесил короткий поклон.
— Скажи Гошье: он твой, — при этом по тонким губам Оливье скользнула двусмысленная улыбка.
— Он уже здесь, сударь.
В этот самый момент у меня в голове всплыли слова Пьера: — Упаси тебя бог когда-нибудь встретиться с начальником королевской полиции Тристаном или с его помощником Жильбером Гошье".
"Он твой! Оливье отдает меня этому палачу! — эта мысль молнией мелькнула у меня в голове. В такие минуты остро осознаешь, насколько хрупка человеческая жизнь и как легко ее оборвать, сказав лишь одну короткую фразу. Это был один из моментов, которые определяют основные вехи в жизни человека, его взлеты и падения, но также легко могут поставить на кон его жизнь. Меня только что приговорили к смерти. Обычный человек в такие моменты впадает в панику, бьется в истерике или пытается вымолить себе жизнь, правда, тут все зависит от его силы духа и веры в себя. Сильная воля и тренированная психика дает человеку возможность бороться, искать способы выжить в самой непростой обстановке. Сдаваться просто так, без борьбы, я не собирался. Бросил взгляд на Оливье. Тот сейчас внимательно и цепко смотрел на меня, в ожидании реакции.
"А может это просто проверка?! — вдруг вспыхнуло у меня в голове.
У меня было только несколько секунд, чтобы принять ВЕРНОЕ решение, вот только самым подлым в этой ситуации было то, что я совершенно не представлял, что от меня хотят, а значит, не мог проанализировать, а затем просчитать действия противника и принять то ЕДИНСТВЕННОЕ правильное решение, которое даст мне победу в этом поединке. А раз так, надо делать ставку на наиболее простое решение! Оливье — любимчик короля, а значит, из него получится отличный заложник! Не думаю, что ему и уж тем более королю, моя затея понравится. Что ж, если я выберусь, у меня будет двумя опасными врагами больше.
"Или все-таки проверка?!".
Мои сомнения основывались на поведении цирюльника, который был напряжен, но при этом особого страха не испытывал. Да и стражу, которая стояла за дверью, он не позвал.
"Если это так, то этот вариант я проверю на Гошье! И будь, что будет".
Только я успел определиться в своих действиях, как дверь распахнулась и через порог широко перешагнул помощник королевского прево. На его лице читалось торжество и радость, при этом, к моему удивлению, он тоже меня не опасался, так как с ним не было солдат.
— Ватель, крысиное дерьмо, ты даже не представляешь, как я ждал этого момента! Я сам отведу тебя в подвал и буду наслаждаться каждым мгновением твоей боли. Ты у меня изопьешь чашу страданий… — но договорить ему не удалось, так как я начал атаку. Молниеносный и точный удар, нанесенный в кадык, ошеломил Жильбера. Пока он захлебывается кашлем, пытается вздохнуть, инстинктивно вскидывая руки к горлу, я уже стою за его спиной, а моя рука охватывает горло, беря на удушающий прием. Я видел, как округлились глаза Оливье, но при этом на его лице не было страха, а только одно удивление. Когда я понял, советник короля явно не ожидал от Клода Вателя подобного поступка, мне пришло в голову удивить его еще больше.
— Оливье, ни тебе, ни мне эта крыса не нравится. Давай я сверну ему шею, а потом мы скажем, что он случайно поскользнулся на лестнице.
Цирюльник сначала даже не понял, что я только что сказал, но стоило ему уловить смысл моих слов, как он вдруг неожиданно начал смеяться, тыкая пальцем в хрипящего помощника прево: — Поскользнулся на лестнице? Ха-ха-ха! Рассмешил! Ха-ха-ха! Жильбер, ты сейчас на жабу
