— Можно и так сказать, — улыбнулся я. — Мы их называем смартфонами.

— Чудесно, чудесно, — потер руки профессор, — значит, и эта идея оказалась не забыта. — А каких размеров этот телевизор? С небольшой книжный том?

— С ладонь нашей с Вами руки, — я развеселился. — По ним еще и звонить можно. Это называется «мобильный телефон», ну или «сотовый телефон». Мобильные телефоны у нас начали массово появляться, когда я только родился. Ну а смартфоны совмещают в себе и телевизор, и плеер, и телефон. Они активно продаются, кажется, последние лет двенадцать. Пока едешь в метро или автобусе, можно подсоединить наушники и смотреть фильм, слушать аудиокнигу или музыку. А если Вам звонят — общаетесь, как по обычному телефону.

— А как же набирать номер?

— Там диска нет, крутить не нужно. Обычная виртуальная клавиатура с цифрами на экране. Экран — сенсорный, реагирует на прикосновения пальца.

— Забавно, — восхитился Игорь Михайлович. А если мне, например, нужно не позвонить, а отправить сообщение? Я где-то читал, что в конце шестидесятых изобрели технологию, которая позволяет передавать сообщения между сетевыми узлами?

— Это Интернет, — улыбнулся я, вновь начиная чувствовать себя увереннее. Как приятно рассказывать о том, что хорошо знаешь. — Теперь почти никто не представляет без него своей жизни. Оплатить коммунальные счета, купить билет, подать отчет в налоговую инспекцию, отправить показания счетчиков, отправить любые сообщения, позвонить в любую страну — все можно сделать с помощью Интернета. Если Вы зайдете в вагон метро, то у девяти человек из десяти в руках точно будет телефон. К сожалению, это уже похоже на зависимость. Приходишь, например, в кафе, а там сидят парень с девушкой, и не друг с другом общаются, а в телефоны смотрят. Выявили, кажется, даже такое заболевание — «думскроллинг» — это когда постоянно бездумно листаешь ленту новостей и уже не можешь без этого. Когда я попал сюда, то у меня первую неделю было что-то похожее на ломку — рука то и дело тянулась за телефоном. Потом ничего, отпустило. Даже нашел свои плюсы — можно чаще общаться с людьми. Например, нужно проложить какой-то маршрут в незнакомом месте — не лезешь в карты, а подходишь к кому-нибудь на улице.

Однако пожилой профессор опять меня не слушал. Он уже включил компьютер, за которым раньше сидел Матвей, и вновь просматривал написанный им когда-то код. Ладно, пора заняться разработкой. А то весь вечер пройдет за разговорами, и я точно опоздаю к отбою в общагу. Второй раз проскальзывать в дверь перед вахтершей за пять минут до закрытия — это уже странно.

Заглянув в экран монитора через плечо Игоря Михайловича, я обратил внимание на дату последнего сохранения файла — двадцать шестое сентября. А двадцать седьмого случилась авария…

Внимательно, строка за строкой, я еще раз стал просматривать написанный Матвеем код на примерно понятном, но все еще чуждом мне языке. Да уж, это не понятный простой Python и не красивейший, лаконичный Kotlin. И не удобнейшая среда разработки со всевозможными плагинами, призванными упростить жизнь разработчика. В то время разработка велась через боль, трудности, и неудобства. Впрочем, неудобств и трудностей и у современного программиста хватает, несмотря на удобное и современное оборудование. Вчитываясь в строчки, я усиленно пытался понять идею, которую преследовал мой потерявшийся двойник. Стало быть, он знал о грядущих событиях и всеми силами пытался их предотвратить. А что, если…

Я открыл соседние папки, на которые в прошлый раз не особо обратил внимания. Если Матвей и правда называл эти события числом и месяцем, то, получается, они уже произошли. Сейчас сентябрь, а в файлах указаны февраль, март… Я оторвал клочок бумаги и записал на нем одну из дат. Проверю свою гипотезу, когда вернусь уже в общежитие. Кто мой лучший друг? Валька. А значит, он должен знать о всех более или менее важных событиях, которые произошли со мной.

Еще я старался обращать больше внимания на комментарии, который оставил мой двойник. Спустя пару часов непрерывного анализа кода я понял, что Матвей обладал прямо суперсовременными знаниями, хотя и работал в очень ограниченных условиях. Машина, на которой он программировал, не обладала и сотой долей той производительности, которую дают современные компьютеры. А посади его за суперсовременный комп с шестьюдесятью четырьмя гигабайтами оперативной памяти, он, того и глядишь, программу для запуска ракеты в космос самостоятельно напишет…

Идея Матвея мне, как человеку, который немало лет своей пока еще недолгой жизни посвятил написанию игр, была в целом понятна. Так, тут у него используется основной алгоритм для захвата изображения с камеры, здесь- инициализация камеры, тут — подключение к аналоговому видеосигналу, дальше используем функцию захвата изображения, потом — функцию обработки изображения и наложения графики… Было заметно, что мой двойник обладал очень цепким и хорошо структурированным мышлением. Даже у меня не всегда получается писать такой хорошо организованный код. Живя он в наши дни, я бы обязательно позвал его на работу в нашу компанию. Разработчик учел все: подготовку графического интерфейса, вывод изображения на дисплей, ограничения по вычислительным ресурсам, обработку артефактов в изображении, тестирование различных ракурсов…

Кажется, мой двойник четко осознавал, что окружения и мощности, в которых он работает, явно недостаточно для разработки полноценной машины времени. То тут, то там я видел у него пометку: «Нужна оптимизация», «Не хватает ресурсов», «Мало памяти»… При этом, надо отдать должное, Матвей не сдавался — он продолжал работать над прототипом машины и довольно успешно.

— Я пошел домой, — раздался откуда-то издалека голос Игоря Михайловича. Я поднял голову. Ничего себе, я настолько заработался, что совсем забыл о его присутствии. — Я попрошу Вас вот о чем: продолжайте безукоснительно посещать мои пары и конспектировать все, что я рассказываю. Я понимаю, что высшая математика Вам порядком надоела за время обучения в Бауманке, и второй раз в жизни садиться за парту тяжеловато, но, пожалуйста, постарайтесь не привлекать к себе внимания. У окружающих не должно сложиться впечатление, что я Вам делаю поблажки. А на зачет можете не приходить — как и договаривались, поставлю Вам автомат за помощь в… ну, скажем, научном эксперименте. В конце концов, а как еще можно назвать то, чем мы с Вами занимаемся? Некоторые комментарии Вашего двойника я прочел. Там действительна нужна доработка. — Игорь Михайлович достал из стопки своих бумаг пару листов с